Эпоха последних батыров

Хан ответил, что об этих нападениях он и ведать не ведает и, скорее всего, это дело рук негодников-каракалпаков, за действия которых он, к сожалению, никак отвечать не может. Такой наглой лжи русские явно не ожидали, поскольку причастность казахских батыров и ханов к грабежам на границе была общеизвестным фактом. Послам ничего не оставалось делать, как повторить свои требования, пригрозив возможностью военного вторжения в казахскую степь. После этих слов подали свой голос уже присутствовавшие на приеме батыры, деловито заявившие, что «естли де русские люди к ним войной придут, и то де им и лутче, что сами в холопи придут, им де будет не для чего самим в Русь войною и ходить».

Так новые российские посланники оказались в положении пленников, которых к тому же держали впроголодь. Как и следовало ожидать, эти меры не коснулись татар, находившихся в чести у самого хана Тауке и его окружения. Татары свободно ездили торговать в другие города и даже принимали участие в походах. В 1694 г. хан совершил поход на усилившееся в Мавераннахре племя китай-кипчаков и овладел двумя городками. В 1695 г. Тауке отправился в поход на Ташкент, однако взять его хану не удалось. Статус этого города (по крайней мере с XVI в.) был двояким. Он попеременно считался уделом то бухарского, то казахского ханов. На самом же деле городскими делами реально распоряжался совет знатных ташкентцев, в русских источниках на европейский манер называвшийся магистратом. Нередко, стараясь угодить обеим сторонам, ташкентское правительство платило подати и Бухаре, и Туркестану. По этой причине источники XVII–XVIII вв. очень часто противоречат друг другу и тем самым путают историков.

Российские посланники тем временем неустанно просили отпустить их на родину. Только после смерти А. Неприпасова в феврале 1695 г. Тауке наконец сжалился над иноземцами. Однако, несмотря на разрешение покинуть Туркестан, возвращаться по прямой дороге было опасно, поскольку казахи неоднократно угрожали убить посланников, а гарантировать беспрепятственный проезд Тауке не мог. С многочисленными приключениями посланникам пришлось добираться на родину кружным путем через Бухару, Хиву и калмыцкие улусы.

Тем временем казахский хан решил еще раз испытать свои силы в борьбе с джунгарами. Казалось, что политическая ситуация, сложившаяся в Джунгарском ханстве, вполне благоприятствует началу военных действий. В июне 1696 г. джунгарский хунтайджи Галдан-Бошокту в битве на р. Толы был наголову разгромлен китайцами. После этого поражения большая часть подданных оставила своего правителя и перешла на сторону нового претендента на престол – Цэван-Рабдана. В марте 1697 г. Галдан-Бошокту покончил жизнь самоубийством.

Новый правитель Джунгарии едва ли не с первых дней своего воцарения попытался установить добрососедские взаимоотношения с Казахским ханством, но в этом не преуспел. Гибель отца, многолетний плен сына, отосланного в Тибет, разрушенные сырдарьинские города и, наконец, религиозное противостояние привели к тому, что Тауке начал ненавидеть джунгар и сделал все, чтобы начать новую войну.

Вот что сообщал сам Цэван-Рабдан в письме к цинскому императору Сюанье (Канси): «1) что войну имеет он, Раптан, с хазаками поневоле; 2) что прежде сего сын хана хазацкого Текея был в полону у Галдана, и Галданом отослан к Далай Ламе; 3) что по том Текей просил его, Цэван Раптана, о сыне своем, чтобы от Далай Ламы высвободил его и к нему доставил. По прозбе сей он, Цеван Раптан, исполнил, и сына к нему, Текею, отослал с 500 человек, но он в благодарность все оных 500 человек перерубил, и еще по том убил моего князя, а князеву жену с детьми и с людьми, всего более ста кибиток, увез к себе; 4) что он, Текей, чинил нападение на Цеван Раптанова шурина, Аюки Ханова сына на дороге, который вез к нему, Цеван Раптану, в замужество сестру свою, и 5) что он перехватил к себе несколько российских купцов, кои от него, Цеван Раптана, следовали назад в Россию».