Эпоха пустоты. Как люди начали жить без Бога, чем заменили религию и что из всего этого вышло

Мальро мыслил – и действовал – согласно своему убеждению, что мироздание – не загадка, к которой мы должны подобрать ключ, что, в сущности, вселенная ничего от нас не скрывает. Мы должны исследовать ее так интенсивно, как только можем, стараясь одновременно наслаждаться этой интенсивностью и наблюдать за своими переживаниями. Это никогда не удастся нам вполне – и все же стоит делать все, что можем; ведь ничего иного нам не остается. Вселенная ничего от нас не скрывает, наша жизнь – вот ее единственный ответ, а наша задача – прожить свою жизнь с максимальной интенсивностью. Если описывать нашу жизнь метафорой, то мы должны уподобиться современным художникам: создавать нечто такое, что другие могут понять лишь отчасти, что в самом себе имеет и оправдание, и награду свою.

Вдохновение прежде убеждения. Антуан де Сент-Экзюпери

Антуан де Сент-Экзюпери, более всего известный как пионер авиации и автор сказки «Маленький принц» (переведенной по меньшей мере на 250 языков), получил несколько литературных наград как во Франции, так и в США, а во время Второй мировой войны сражался в военно-воздушных силах Свободной Франции в Северной Африке (хотя к тому времени давно уже достиг предельного возраста для военного летчика). Книги его заслужили особое внимание властей – они были запрещены и в оккупированной Франции, и во Франции свободной (Сент-Экзюпери очень скептически относился к де Голлю). Он пропал без вести во время разведывательного полета над Средиземным морем в июле 1944 года.

Несмотря на собственный писательский талант, Сент-Экзюпери не питал особого почтения к литераторам. Как и Мальро, он верил в действие. «Мне всегда была ненавистна роль наблюдателя. Что же я такое, если я не принимаю участия? Чтобы быть, я должен участвовать» [Перевод А. Тетеревниковой. – Прим. пер.]. Вселенная, писал он, не рациональна, и потому «открывается не мыслям, но действиям». Он полагал, что «нет у человека никакого «внутреннего мира», что бы под ним ни понимать – ни хранилища «врожденных» истин, ни склада фактов, воспринятых ощущениями и рассудком, ни набора четко определенных характеристик». Он соглашался с Мальро – и показал глазами своего героя Робино в «Ночном полете» – что «ни действие, ни личное счастье не позволяют себя ни с кем делить». На протяжении истории, считал он, человечество видело два пути противостояния «обывательской гнили» – любовь и религию. Однако оба эти ответа неудовлетворительны. «Любить, любить и только – это же тупик!»[599]

Религия нашего времени, писал Сент-Экзюпери, не уверена ни в самой себе, ни в своем благовестии, ни в свете, который несет людям; она – то же неверие. «[Жак] Берни [персонаж «Авиатора»] входит в церковь послушать проповедь – и слышит за словами проповеди плач, уже давно не ждущий ответа». От мира вообще не стоит ожидать ответов на свои вопросы. Жизнь, говорит Сент-Экзюпери, не достояние наше, а награда: мы ее завоевываем, в буквальном смысле. В «Военном летчике» («Полет в Аррас») он пишет: «Мы тоскуем оттого, что утратили себя, но лишь действия могут вернуть нас к самим себе». Он признается, что говорит об этом на основе собственного опыта. В полудреме перед отлетом в Аррас он чувствовал, что ждет «свое незнакомое я»; по его ощущению оно «шло к нему откуда-то извне, как призрак». Но к тому времени как миссия была закончена, это «незнакомое я» стало знакомым: он чуть больше узнал о себе – благодаря своим действиям. «Гуманизм, – любил говорить Сент-Экзюпери, – слишком мало внимания уделяет делам». Роста и развития невозможно достичь созерцанием – для этого нужно обогатить себя делами. «Нет существования, не связанного с вещами мира сего».[600]