Эпоха пустоты. Как люди начали жить без Бога, чем заменили религию и что из всего этого вышло

Роджерс заключал, что люди – «неизлечимо общественные животные» и что сейчас на наших глазах возникает некая «новая конфигурация общественного бытия», «высший гуманизм»: люди жаждут подлинности, отвергают бездумное подчинение авторитетам – будь то авторитет правителя, генерала, священника, начальника или учителя; повсюду распространяется новая жажда близости, недоверие к научным абстракциям и убеждение, что «внутри нас скрываются еще не исследованные миры». Эта «новая конфигурация», заключает Роджерс, представляет собой «почти полную противоположность пуританам, основавшим нашу страну, с их непоколебимой верой и жесткими правилами поведения. Весьма отличается [новый человек] и от людей, совершивших индустриальную революцию, с их алчностью, амбициозностью и духом соперничества. Глубоко противоположен он коммунистической культуре, стремящейся контролировать мысли и поведение индивидуума в интересах государства. Его свойства и поведение противоречат верованиям и догмам основных религий Запада – католицизма, протестантизма и иудаизма». В каком-то смысле, продолжает он, мы видим возвращение к мироощущению классической Греции или Ренессанса. С учетом всего этого современному миру необходимо то, что Роджерс называет ситуационной этикой – в противоположность «какой-либо абсолютной этике» из тех, что предлагают нам религии.[624]

Ситуационная этика. Эрнест Брудер

Термин «ситуационная этика» относится к движению, возникшему в религиозных кругах параллельно тому, что происходило в это время в психологии. Традиционно религиозная этика берется из Библии или Десяти заповедей и затем применяется в любой ситуации – она «универсальна». Однако в 1954 году преподобный Эрнест Брудер, заметная фигура в движении пастырского попечения, написал разгромную рецензию на книгу монсеньора Фултона Шина «Покой души», изданную в ответ на уже упомянутый нами труд Либмана «Покой ума» (с. 459).

Брудер разносит Шина за то, что из его книги создается впечатление: «покоя души» можно достичь, лишь принимая чужие убеждения и подчиняясь чужим приказам. Это не «покой», заявляет Брудер, а «нездоровая покорность авторитетам». Религиозные учения поощряют нездоровые тенденции в человеке, продолжает он – и многие современники с ним соглашаются. Пауль Тиллих, Х. Рихард Нибур и Джозеф Флетчер – все они поддержали своих американских единомышленников в споре с «законничеством», как стали называть подход Шина, и в поддержке не-авторитарного нравственного кодекса, предлагавшего «заглянуть внутрь себя и покориться любви Божьей» – и, таким образом, бросавшего вызов универсальности нравственных принципов. Хорошо изложил этот новый подход Тиллих: «Предположим, студент придет ко мне за советом в морально сложной ситуации. Я не стану цитировать ему Десять заповедей, или слова Иисуса из Нагорной проповеди, или приводить постулаты какой-либо гуманистической этики. Я скажу ему: подумай, какова будет в этой ситуации заповедь агапэ – и действуй, даже если твое решение будет противоречить традициям и условностям мира сего».

Иными словами, единственное нравственное правило новой этики – повиноваться заповедям агапэ, то есть закону любви.

В 1950-х годах «ситуационную этику» начали проповедовать религиозные лидеры, а в 1966 году вышла книга Джозефа Флетчера «Ситуационная этика: новая мораль», в первые же два года распроданная тиражом 150 000 экземпляров. Флетчер стал властителем дум. Даже на Втором ватиканском соборе (1962–1965) обсуждался вопрос, какие нравственные заповеди универсальны, а какие меняются со временем и с переменой обстоятельств.[625]

Апофеоз оптимизма