Эпоха Рюриковичей. От древних князей до Ивана Грозного

Василий последовательно продолжал политику своего отца, присоединяя к московским владениям все новые и новые земли. Уже через два года он купил в Орде ярлык на Нижегородское княжество, а также на Городец, Муром, Мещеру и Тарусу. Он вел постоянную борьбу с Великим Новгородом, требовавшим все большей самостоятельности – уже не только политической, но и церковной. Московский князь прекрасно понимал, что независимость от московского митрополита на деле означает независимость от Москвы, и всеми силами старался удержать Новгород. В 1393 году произошло кровопролитное столкновение. Военные действия после этого возобновлялись чуть ли не каждый год, причем часто по инициативе новгородцев, полагавших, что «лучше умереть за Святую Софию, чем быть в обиде от своего великого князя».

В 1396 году в Киеве, который принадлежал тогда Литве, объявился Тохтамыш, бежавший после поражения на Тереке. Витовт взялся помочь Тохтамышу вернуть ханский престол. По условиям договора, который Витовт и Тохтамыш заключили в 1398 году, в случае успеха все русские княжества, в том числе и Московское, переходили под власть Литвы, а хану оставались земли за Волгой. Стоит ли говорить, что от Василия это держали в строжайшей тайне.

Летом 1399 года войско Витовта выступило против Темир-Кутлуга и Едигея, ставленников Тимура, захвативших власть в Орде. Под литовским знаменами собралось около ста тысяч человек, в основном русские ратники из Западной и Южной Руси, а также литовцы, поляки и даже немецкие рыцари. Сибирских татар, прибывших с Тохтамышем, было совсем немного. Темир-Кутлуг, ожидая подхода основных сил, начал долгие переговоры. Витовт дал втянуть себя в бессмысленные препирательства. Вскоре подошли войска Едигея, и 12 августа 1399 года на левом берегу реки Ворсклы началась битва. Закончилась она полным разгромом Витовта и Тохтамыша. В этой битве пали многие герои Куликовской битвы, в том числе прославленный воевода Дмитрий Боброк. Воины Едигея преследовали бежавших до самого Киева. Сам Витовт с небольшой дружиной заблудился в глухом лесу. Вывел его один из потомков Мамая. В благодарность Великий князь литовский пожаловал ему княжеский титул и урочище Глину. От этого человека и пошел род Глинских, давший миру Ивана Грозного.

Поражение на Ворскле так ослабило Литву, что она не могла больше рассчитывать на полную независимость. В 1401 году была подтверждена уния между Литвой и Польшей. Москва волею судьбы осталась в стороне, а победителями стали Темир-Кутлуг и Едигей. Первый вскоре умер, и фактически в Орде правил Едигей, который возвел на престол юного Шадибека. Московский князь присягнул новому хану. Тохтамыш ушел в Заволжье, после смерти Тимура он попытался вернуть власть, но был убит.

Едигей мечтал снова превратить Русь в «верный улус» Орды. Вначале он действовал дипломатично. Его старый враг Витовт все еще думал о том, чтобы объединить под своей властью все русские земли. Едигей воспользовался этим и всячески разжигал взаимные подозрения между Витовтом и Василием Дмитриевичем. Московский князь вел себя сдержанно и не стал помогать смоленскому князю Юрию, когда тот пытался отвоевать свой город у Витовта. В 1405 году Витовт объявил войну Новгороду и напал на Псковскую землю. Литовцы творили страшные злодеяния – только под псковским городом Вороначем они «накидали две лодки мертвых детей». Псковичи и новгородцы обратились к великому князю, и на этот раз Василий Дмитриевич пришел на помощь. Началась война. Из Орды в поддержку московскому князю прислали войска, но они не столько сражались, сколько грабили по пути русские земли. У Витовта тоже все складывалось не лучшим образом – как только союз его с сильнейшим православным правителем распался, его православные подданные перешли на службу к великому князю московскому. И не только православные, но и литовцы, которых не устраивало правление Витовта. К счастью, до серьезных событий не дошло – и Витовт, и Василий Дмитриевич прекрасно понимали, кому выгоден их конфликт. Простояв в 1408 году несколько дней на пограничной реке Угре, они заключили мир. После этого Витовт больше не воевал ни против Москвы, ни против Новгорода и Пскова.

Едигей, убедившись, что «малой кровью» восстановить могущество Орды не удастся, сам вторгся на Русь, требуя возобновить выплату дани. Разорив Владимирско-Суздальскую землю, он подступил к Москве, сжег посад, но Кремль взять так и не смог. Не пришел к Едигею на помощь и тверской князь, которому велено было явиться к Москве с пушками. Три недели стоял Едигей у стен Кремля, но тут случилась смута в Орде, и ему пришлось спешно возвращаться. Своей цели он так и не добился.

В последние годы правления Василия Дмитриевича войны обходили Русь стороной. Но покоя не было – русскую землю терзали лютые зимы, засухи, мор и голод. «И тако вымроша, яко и жита бе жати некому», – говорит летописец. Но все это было лишь преддверием испытаний. Настоящее бедствие постигло Русь со смертью великого князя.

«Шемякина смута»