Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы

С точки зрения неокономики такое описание производственного процесса страдает еще и тем недостатком, что непонятно, как труд, хранящийся в мешках, в виде ли часов и минут, в виде ли денег, не важно, можно разделить. С одной стороны, он может быть разделен: у нас могут быть разные мешки, в которых хранится разный, разделенный по профессиям труд, вернее, рабочие часы и минуты разного по качеству труда. Еще вернее – деньги на приобретение различных видов труда.

Но это все имеет смысл, когда труд уже почему-то разделен. А вот если у нас на складе мешок с неразделенным трудом, то труд таковым и будет оставаться.

Нельзя сказать, что представление производства в виде производственной функции совсем не отражает каких-то реальных явлений. Только происходит это в какой-то очень своеобразной форме.

Возьмем такое явление, как замещение ресурсов. Собственно, основное предназначение производственной функции в общей структуре неоклассики как раз и заключается в том, чтобы описать предпосылку о возможности замещения ресурсов, в результате чего появляются альтернативные способы использования одних и тех же ресурсов, между которыми (способами) можно делать «наилучший» выбор.

Но как понять замещение ресурсов? Можем ли мы считать, что, если для какого-то вида деятельности требуется человек с острым зрением, его вполне можно заменить десятком человек с нормальным зрением или сотней вообще слепых?

Нам скажут: не нужно понимать все буквально. А как еще понимать?

Ведь на самом деле заместить можно. Если у нас есть производственный процесс, в котором острое зрение требуется только в течение небольшого промежутка времени, мы можем организовать разделение труда таким образом, чтобы человек, обладающий этим качеством, постоянно выполнял только соответствующую операцию, а все остальные операции выполняли работники, таким качеством не обладающие, хоть бы и слепые.

Если мы теперь подсчитаем и сравним, то увидим следующее. До разделения труда вся стоимость единицы изготовленной продукции приходилась на работника, обладающего острым зрением. А в условиях разделения труда на его долю приходится лишь незначительная часть стоимости единицы готовой продукции.

Формально получается, что произошло замещение редкого ресурса менее редкими ресурсами. Но в реальности у нас индивидуальный ремесленник вытеснен фирмой, которая производит в разы больше продукции. И чем больше фирма, чем больше она производит продукции в единицу времени, тем в большей степени редкий ресурс может быть замещен менее редкими. То есть разные точки на кривой, описывающей производственную функцию, относятся к совершенно разным ситуациям с точки зрения разделения труда.

Теперь мы можем дать еще одно определение для технологического разделения труда: с его помощью в ходе расширения производства осуществляется замещение редкого ресурса менее редкими.

Существует ли эксплуатация труда?

Неоклассика против марксизма.

Появление института фирмы влечет за собой важнейшие социальные изменения в структуре общества. Речь идет о формировании рынка рабочей силы.

Но прежде, чем мы этот вопрос рассмотрим, я бы хотел сформулировать проблему, как она традиционно существует в экономической науке.

Проблему эту создал Маркс, поэтому начнем с него.

В основе марксистской концепции лежит понятие прибавочной стоимости, которая образуется в результате того, что фактор труда не получает полного вознаграждения за свой вклад в производство стоимости (ценности) конечного продукта. Оплата труда осуществляется в соответствии со стоимостью рабочей силы, которая ниже, чем вклад труда в производимую продукцию.

Почему труд вынужден соглашаться с недооценкой своего вклада? Маркс отвечает на это следующее: потому что работник лишен средств производства. И он рассказывает нам многочисленные истории про то, как индивидуальные производители лишались своих средств производства, в частности, в ходе так называемых огораживаний. А потом уже, когда рынок труда сложился, ремесленники стали лишаться своих средств производства, обесценивающихся в результате конкуренции с крупной промышленностью, имеющей возможность получать прибавочную стоимость.

Самым слабым местом теории Маркса является неопределенность с количественным пониманием стоимости рабочей силы. Чем определяется ее величина? С одной стороны, все вроде бы ясно. Речь идет о сумме жизненных средств, необходимых для физического выживания работника. Но этого недостаточно.

Необходимо, чтобы получаемых рабочими средств хватало на воспроизводство рабочих как класса. Здесь Маркс тесно сближается с Мальтусом, которого не сильно жаловал. То, что у Мальтуса отдавалось на откуп демографическим процессам и закону спроса и предложения на рынке труда, Маркс пытается вместить в явление стоимости рабочей силы. Получается, что капиталисты как бы добровольно облагают себя налогом, то ли коллективно, то ли в индивидуальном порядке, на поддержание условий своего существования.