Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Этот небольшой диалог, если расставить в нем акценты так, как мы сейчас это сделали, на самом деле позволяет перевести ситуацию в две плоскости, не обязательно исключающие друг друга. Первая – психологическая. Сериал «Шерлок» начинается (а может быть, и вырастает из него?) с кошмарного сна Джона, травмированного своим военным опытом и так и не сумевшего, по сути дела, вернуться с войны: об этом ему сразу говорит Майкрофт; об этом же говорит голос Мэри на записи в финале 4-го сезона. Шерлок, приключения с которым заменяют Джону военный адреналин, в каком-то смысле – из разряда «воображаемых друзей». В 4-м сезоне особенности травмированной психики Джона становятся для нас еще более очевидны – он разговаривает с призраком/галлюцинацией умершей жены, потому что не в силах запустить механизм горевания и отпустить ее. Ни одна из версий спасения Шерлока не может быть правдоподобной, потому что Шерлок и не мог спастись. Это призрак, которого не сумел отпустить Джон. И поэтому он просит его вернуться – с того света! Чудо, о котором просит Джон, сбывается: Шерлок возвращается, как возвращается мертвый возлюбленный – или мертвая невеста (о чем мы уже говорили в главе «Шерлок на кушетке» в связи со статьей С.Ю. Неклюдова «Ночной гость»). А такое возвращение всегда сулит катастрофу.

Перпендикулярно этой плоскости выстраивается – с безупречным вхождением в пазы – вторая: мы должны всерьез принять слова Шерлока о его неуничтожимости. Он не погиб, потому что персонаж такого типа неуязвим, бессмертен. Эту версию легко подкрепить рядом шерлокианских нарративов, где впрямую обсуждается тема бессмертия героя. В сериале «Люцифер» главный герой, Люцифер Морнингстар, консультант полиции, работающий в паре с детективом-«Уотсоном», Хлоей Деккер, и отличающийся всеми характерными приметами холмсианского героя (неэмпатичность, манипулятивность, неуправляемость и своеобразный шарм), сам дьявол в отнюдь не в метафорическом смысле. Он – сбежавший из Ада Сатана, не потрудившийся даже сменить имя – Люцифер Денница, Сын Зари (Книга пророка Исайи, 14:12), «Lucifer, son of the morning» (Библия короля Якова). Убить его смертному не под силу – очаровательный детектив-консультант бессмертен, как и полагается ангелу. В американском сериале «Вечность» герой Генри с той же фамилией, что у Декстера (Морган), – доктор, патологоанатом, судмедэксперт, который занимается расследованиями вместе со своей напарницей, детективом полиции Нью-Йорка Джо Мартинес, – бессмертен. Всякий раз, когда его настигает насильственная смерть, он исчезает и потом выныривает из вод ближайшего водоема (снова стихия «рейхенбаха»), возрождаясь к новой жизни. Бессмертен и Доктор, всякий раз возрождающийся к жизни в новом облике.

Начиная с «Ужасной невесты», запускающей измерение сна, параллельной реальности, события «Шерлока» перемещаются в плоскость сказки, мифа. На территории судьбы разворачивается история Мэри, первого воплощения мертвой невесты; она безуспешно пытается избегнуть свидания, назначенного ей Смертью (и повторяет судьбу Эдипа, пытающегося избегнуть предсказания, но именно поэтому и попадающего в ловушку рока). Измененное состояние сознания Шерлока (виноватого перед Джоном, как Хаус виноват перед Уилсоном за смерть Эмбер) – сознательно совершаемый ритуал, шаманский транс, позволяющий ему переместиться в иной мир, чтобы разгадать загадку Калвертона Смита.

Калвертон Смит, несмотря на все заверения шоураннеров, что им удалось создать леденящего душу злодея, и при всей гротескной харизме Тоби Джонса, сыгравшего зловещего филантропа, не так уж и страшен. Это всего лишь один из второстепенных монстров на пути Шерлока, стражей ворот в загробный мир. Его задача – указать на еще одного Холмса: недаром, по его собственному признанию, свои убийства он совершал по модели преступлений реального исторического персонажа – серийного убийцы доктора Генри Холмса (1861–1896), орудовавшего в Чикаго. От него ведет ниточка к Эвр, которая приходит к Шерлоку под видом дочери Смита.

Путешествие Шерлока в «тридесятое царство», адские пределы Шерринфорда (загробный мир), начнется с прыжка в Рейхенбахский водопад («Ужасная невеста»). Погружение в воду – нередкий мотив в мифах, связанный с обстоятельствами появления героя на свет. «В сновидениях, как и в мифологии, выход ребенка из зародышевых вод изображается обычно при помощи обратного превращения: вхождения ребенка в воду; наряду с многими другими, хорошими примерами служат мифы о рождении Адониса, Озириса, Моисея и Вакха», – напоминает нам Фрейд в «Толковании сновидений» (ч. IVd)⁵⁰; в бессознательном нет противоположностей, поэтому погружение в воду и выход из нее – это одно и то же. В сериале «Вечность» этот тезис проиллюстрирован весьма наглядно: пережив очередную смерть, герой всякий раз выныривает полностью обнаженным (т. е. новорожденным, родившимся заново) из воды.