Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Когда в сериях «Доктора Кто» герои оказываются пленниками виртуальных пространств, то Стивен Моффат, автор этих сюжетов, обращается не столько к традиции научной фантастики XX века, сколько к ее предшественникам из XIX столетия. Ключевой момент здесь – не машины как таковые, а то обстоятельство, что за ними стоит тема двоемирия, так или иначе проходящая через все серии «Доктора», написанные Моффатом. Но на самом деле не только «Доктора»: многие шерлокианские персонажи – обитатели двух и более миров. Шерлок, чем дальше, тем больше переживающий трансовые и пограничные состояния, в итоге оказывается между нашей и «истинной» шерлокианской реальностями – между 2000-ми и 90-ми годами XIX века. Подобно Сэму Тайлеру, еще одному пленнику прошлого и будущего, Шерлок мечется между двумя мирами, пытаясь раскрыть тайну, ответить на вопрос, а заодно и остаться в правильном для него мире. Но в последних кадрах «Безобразной невесты» двое друзей – Холмс и Уотсон – мирно беседуют у камина о фантастических видениях будущего, пригрезившихся Шерлоку. Подойдя к окну, наш герой видит, как викторианский туман развеивается и проступают декорации двадцать первого века⁴⁷. Круг замкнулся, Шерлок Холмс живет во всех временах сразу, и ему доступны все тайны.

Эпилог. Центр управления полетом

В нашем исследовании мы постоянно имеем дело с динамическим жанром, с сериалами, которые все время обновляются и меняются. Поэтому мы решили рассказать в эпилоге о последнем (четвертом) сезоне «Шерлока», вышедшем уже после написания этой главы.

Итак, в четвертом сезоне становится понятно, что после прыжка в бездну Рейхенбахского водопада Шерлок не возвращается к реальности, а продолжает спуск в свой Аид – начавшийся, по-видимому, еще с его фиктивного самоубийства в «Рейхенбахском падении». В серии «Шесть Тэтчер (4:1)» погибает Мэри Уотсон, оставив Шерлоку диск с посмертным обращением, где просит его «спуститься в ад»⁴⁸. Это Шерлок и делает на нескольких уровнях. Во-первых, он «срывается», то есть начинает принимать наркотики, таким образом переживая фигуральное падение. Во-вторых, он подставляет себя под удар и чуть сам не погибает, чтобы поймать серийного убийцу и одновременно вернуть себе Джона, отвернувшегося от него после гибели Мэри. И наконец, самый важный аспект этого спуска – встреча с потерянной сестрой и осознание детской травмы, которая и сформировала подспудно его характер.

О том, что прыжок в пропасть не закончился, нам становится ясно уже постфактум, когда мы узнаем главную тайну прошлого нашего героя, о «псе» Редберде. Это имя всплывает несколько раз в течение третьего сезона, пока он не возникает в видении – любимый пес, встречающий Шерлока на пороге смерти и помогающий пережить первичный болевой шок. В четвертом сезоне эти воспоминания становятся все более реалистичными, и, чем глубже Шерлок погружается в эту пропасть, тем чаще он видит эти картины – и Редберда. Прыжок завершается колодцем со страшными останками на дне, цепями, которыми прикован Джон Уотсон, и темной водой. И если в пучинах морока «Невесты» Шерлок находит лишь полуразложившийся (но оживающий) труп, то в «Последнем деле» ему удается придать смысл этим костям. Редберд – это мальчик, друг детства, утопленный сестрой Шерлока из ревности к их дружбе.

На визуальном уровне вода присутствует во всем сезоне – вплоть до финала, в котором происходит последнее страшное открытие Шерлока. Вода, как один из самых главных мифологических символов, тут играет роль и преграды между миром живых и мертвых (колодец, в котором утопили Редберда, аквариум, в котором погибает Мэри), и Омута памяти из вселенной «Гарри Поттера», способного как спрятать, так и выявить давнее воспоминание. «Глубокие воды – вот что сопровождает тебя всю жизнь», – говорит Эвр Шерлоку, подталкивая его к окончательной разгадке. К водной стихии присоединяются ветер (прежде всего закодированный в имени «Эвр») и огонь – сгорает квартира на Бейкер-стрит, сгорает поместье Холмсов, сгорает лечебница, в которой держат Эвр, – ее собственный #рейхенбах, тем более #Мориарти тоже упомянут в связи с этим (тут уместно провести параллели с финалом «Доктора Хауса», где вместо водопада – горящий дом).