Эпоха стального креста

«Восемь! Теперь их всего восемь!..» – стучало у меня в висках, когда я, стараясь не особо загребать раненой рукой, полз по-пластунски в сторону караульной будки (я не знал, что уже не восемь, а семь – Гюнтер незадолго до этого расправился с Николасом).

И лишь только я перевалил через подоконник этого строения, как на том самом месте, где я так успешно притворялся мертвым, ударил разрыв ручной гранаты... Что ж, бернардовцы и так долго играли по моим правилам и вот теперь доходчиво намекали на то, что переходили на свои, более бескомпромиссные и суровые...

Великая битва Богов с Титанами (думаю, нет смысла разъяснять, кто в ней кем являлся) протекала бурно и яростно. Циклоп перебросил несколько раз тесак из руки в руку и на выдохе совершил стремительный выпад, не больно-то и опасаясь невооруженного противника. Гюнтер уклонился поворотом корпуса, но широкое лезвие сумело-таки прорезать на нем плащ, едва не зацепив ребра.

Являясь, по сути, универсальным, нож Вольфа мог с одинаковым успехом и колоть, и рубить, тем самым выгодно отличаясь от того же мачете брата Фернандо, которое не было приспособлено для колющих ударов из-за утяжелительного расширения на конце своего лезвия. Циклоп предпочел не церемониться со взбунтовавшимся пленником, а потому стал атаковать его всеми возможными способами, чередуя как выпады рапириста, так и диагональные – наиболее трудные для уклонения – рубящие удары саблиста. Все движения великана выдавали в нем умелого фехтовальщика: он не проваливал вес своего тела вперед и этим исключал возможность поймать себя на обезоруживающий прием. Да и существовал ли тот прием, которым можно было свалить этого человекомонстра?

Плащ Гюнтера украшали все новые и новые порезы, кое-где показалась кровь. Может, кто-то другой и пал бы духом от невозможности одолеть эту гигантскую мясорубку, но только не наш германец. Вид собственной крови лишь усугубил и без того свирепый настрой Гюнтера, но все же не настолько, чтобы без оглядки бросаться на разящее лезвие ножа. Головой в бою он предпочитал прежде всего думать, а в качестве оружия использовал ее в исключительно редких случаях.

Быстрым движением сорвав с себя изрезанный плащ, Гюнтер зажал его в руках и принял позу испанского тореадора, да и сходство с ним подчеркивали габариты противостоящего ему чудовищного врага.

Циклоп решил не обращать внимания на какой-то жалкий кусок кожаной тряпки и ринулся в очередную атаку, имевшую целью нанизать Гюнтера на нож, как рождественскую индейку на вертел...

...И самым унизительным образом для такой, как он, колоритной фигуры попался даже не на коварную, а скорее на по-детски элементарную уловку. Гюнтер подцепил носком ботинка немного песка и швырнул его Циклопу в лицо, лягнув ногой словно большой разгневанный ребенок, изгоняемый сверстниками из песочницы. На руку германцу сыграло и то, что соперник его был лишен одного глаза. А дабы сберечь единственный, Вольф крепко зажмурил его и инстинктивно прикрылся рукавом плаща. Само собой, атака гиганта сорвалась...

Гюнтер напоминал разъяренную кошку, которая бросается на свирепого дворового пса, когда буквально в один шаг сократив расстояние до Циклопа, прыгнул на него и накинул ему поверх лысины плащ, а после этого, обхватив обернутую голову великана, повис на плаще всем телом. Вольф не удержал равновесия, но, падая, успел ударить тесаком наугад и пропорол германцу плечо. Однако Гюнтеру удалось поймать нож прямо за клинок, а затем, рассекая в кровь ладонь, вывернуть оружие из руки Циклопа. Нож Вольфа мог бы теперь с успехом помочь германцу прикончить бывшего хозяина, но разрезанная до кости рука Гюнтера выронила тесак, не сумев удержать его ни секунды. И тогда, не раздумывая, германец обхватил толстенную шею Циклопа поверх накинутого плаща и принялся душить гиганта.

Вольф очутился в столь позорном положении, наверное, впервые в жизни. Он вырывался из захвата, перекатываясь с боку на бок и пытаясь если не сбросить, то хотя бы подмять под себя вцепившегося в него врага. У Гюнтера же от колоссального перенапряжения перекосило лицо, а на лбу и шее вздулись вены...

Несмотря на явное свое преимущество, Гюнтер ослабевал – сказывались многочисленные раны и особенно колотая в плечо, которая не давала германцу согнуть и сжать как следует левую руку. Хватка Гюнтера становилась все слабее и слабее. Еще минута, и противник вывернется из его смертельных объятий...