Эпоха сверхновой

Я пришел в себя три дня спустя в полевом госпитале и узнал, что нам засчитали поражение. По мнению судей, несмотря на то, что правила нарушили обе стороны, наше нарушение было более серьезным, поскольку используемые нами гранаты определенно никак нельзя было отнести к холодному оружию. А собаки, которыми воспользовались японские дети, были оружием теплокровным.

Цитируется по: Чжан Цяньбин. Кровавая каша: китайская армия в войне Эпохи сверхновой. Издательский дом «Куньлунь», 8 год ЭС.

Олимпийские игры продолжались, и постепенно начинал прорисовываться исход, который никак не могли предвидеть сторонники такого вида боевых действий.

С чисто военной точки зрения игра в войну ничем не напоминала обычную войну. Более или менее определенные позиции и условия, заранее установленные противоборствующими сторонами, означали то, что впервые в истории географическое положение стран оказалось несущественным. Цель военных действий заключалась не в том, чтобы захватить какой-нибудь город или стратегически важную позицию, а просто в том, чтобы истощить силы противника на поле боя. С самого начала игр все внимание детей было сосредоточено на этом ключевом моменте, и все, начиная от верховного командования и до простых солдат в окопах, говорили и думали только об одном: об относительном соотношении потерь.

В эпоху взрослых соотношение потерь от какого-то конкретного вида оружия имело некоторое значение в определении военной политики, но редко являлось наиболее важным фактором. Верховное командование могло принять решение добиться той или иной стратегической или тактической цели, невзирая на цену. Однако в войне детей соотношение потерь приобрело совершенно другое значение, в первую очередь потому, что в их мире запасы тяжелого вооружения перестали быть восполняемыми; не могло быть и речи о том, чтобы дети в столь короткое время изготовили столь сложную боевую технику. Если у какой-то армии подбивали танк, значит, у нее оставалось на один танк меньше; если сбивали самолет, значит, меньше на один самолет. Нечем было восполнить потерю даже такой относительно простой системы, как гаубица. Следовательно, относительное соотношение потерь стало единственным определяющим фактором победы.

Поскольку дети не освоили сложные технические операции, высокотехнологичные системы координирования вооружений практически потеряли смысл. Например, авиация, игравшая решающую роль в военном искусстве Обыкновенной эпохи, в войне Эпохи сверхновой оказалась на второстепенных ролях. Поскольку разведка и целенаведение были связаны со сложными технологическими вопросами в самых разных областях, бомбардировщики, поднявшись в воздух, по большей части просто не могли найти цель, а если и находили, то детям оказывалось крайне трудно поразить ее, поэтому они ограничивались бомбометанием по площадям, что можно было сравнить с аспарами[30], рассыпающими с неба цветы. Точно так же крылатые ракеты, не имеющее равных наступательное оружие, широко применявшееся Соединенными Штатами в региональных конфликтах конца Обыкновенной эпохи, не нашли своего применения в войне Эпохи сверхновой. Система глобального позиционирования в детском мире работала из рук вон плохо, что лишало крылатые ракеты основного метода наведения на цель. Второй метод, опирающийся на наземные ориентиры, связанный с еще более сложными технологиями, требовал ввод данных локатора на всем пути ракеты до цели, однако отыскать оцифрованные карты Антарктиды в море информации, оставленной взрослыми, оказалось задачей непосильной, даже если они там и имелись. Ну а о том, чтобы произвести геодезические съемки самим, речи вообще не шло.

В технологическом плане война Эпохи сверхновой оказалась сродни Первой мировой войне, решающую роль в которой сыграли сухопутные армии. В отличие от диспропорций высокотехнологичного оружия, в игре в войну относительное соотношение потерь явилось достаточно объективной мерой оценки эффективности применения обычного вооружения.