Эпоха сверхновой

После Собрания «Нового мира» жизнь вроде бы вернулась в прежнее русло, несмотря на кое-какие тревожные признаки, самым странным из которых было то, что дети больше не занимались учебой по утрам и вечерам, а после работы либо сразу же ложились спать, либо выходили в Интернет. Руководство страны не обращало особого внимания на этот феномен, не увидев в нем пугающего знамения и посчитав его нормальной реакцией на усталость после работы. Однако эпидемия распространялась стремительно, и вскоре дети трудоспособного возраста стали пропускать не только занятия, но и работу, а младшие дети полностью забросили учебу. Тут руководители наконец осознали наличие каких-то глубинных причин, но было уже слишком поздно. Развитие ситуации усугубилось еще до того, как были приняты эффективные меры, вследствие чего мир детей пережил второй социальный вакуум.

В отличие от первого этот вакуум имел форму не катастрофы, а веселого праздника. Началось все в воскресенье утром, когда обыкновенно в городе стояла полная тишина, поскольку дети старались отоспаться после изнурительной шестидневной рабочей недели. Однако в тот день все обстояло иначе. Собравшиеся в башне ГИЦ юные руководители обнаружили, что город пробудился от сна, в котором пребывал с момента ухода взрослых. Дети были повсюду, словно все они разом решили выйти на улицу. Это напоминало суету и оживление взрослого мира, оставшегося в прошлом. Дети прогуливались небольшими группами, взявшись за руки, смеясь, распевая песни, наполняя город радостью. В течение всего утра дети гуляли по городу, останавливаясь то тут, то там, словно впервые попали в этот город и вообще в этот мир, и все фибры их душ вибрировали одним и тем же чувством: «Этот мир принадлежит нам!»

Период «Города сладостей» принято разделять на две фазы: «Пору грез» и «Летаргию». В то воскресенье началась первая фаза.

* * *

Днем дети разошлись по своим школам, размышляя о том, как беззаботно им жилось при взрослых, и вспоминая о детстве. Они с радостью встретились со своими одноклассниками и товарищами по Обыкновенной эпохе, обнимаясь и поздравляя друг друга с тем, что пережили катастрофу. Все тревоги о том, что принесет завтрашний день, развеялись; дети и так слишком много тревожились и устали от этого. Впрочем, думать о завтрашнем дне вообще не свойственно детской натуре.

К вечеру бурное веселье достигло апогея. В городе зажглись все огни, воздух сотрясался от грома фейерверков, затмивших Туманность Розы.

Юные руководители молча взирали с последнего этажа ГИЦ на море огней и сверкающую пиротехнику.

– Вот истинное начало мира детей, – глядя на толпы ликующих детей на улицах, заметил Очкарик.

– И что будет дальше? – тихо вздохнула Сяомэн.

Похоже, Очкарик оставался совершенно спокоен.

– Расслабься. История – это река, текущая так, как пожелает, и никто не может ее остановить.

– Так что же нам делать? – спросил Хуахуа.

– Мы лишь крохотная частичка истории, несколько капель в этой реке. Будем плыть по течению.

– Я только что пришел к такому же выводу, – вздохнул Хуахуа. – Мне стыдно вспоминать о том, как я гордился мыслью, что мы встанем у руля государства.

* * *

На следующий день дети, работающие в жизненно важных отраслях экономики – в энергетике, на транспорте, в телекоммуникациях, – вышли на работу, однако подавляющее большинство остальных детей остались дома. Второй раз страну детей охватил паралич.

В отличие от «Подвешенного состояния», тревожных донесений в этот период поступало мало. Дети-руководители собрались на экстренное совещание в зале ГИЦ, но никто понятия не имел, что говорить и что делать. После долгого молчания Хуахуа достал из ящика стола темные очки и сказал:

– Я схожу посмотрю, что к чему.

С этими словами он ушел.

Выйдя из башни, Хуахуа нашел велосипед и выехал на проспект. На улицах народу было столько же, сколько и накануне, и дети казались еще более радостными. Хуахуа поставил велосипед у торгового центра. Двери были открыты, дети заходили и выходили, и Хуахуа присоединился к ним. Внутри было много детей, они ходили вдоль полок и выбирали то, что им нравилось.

Радиоуправляемая машинка с визгом прокатилась по полу и скрылась под полкой. Оглянувшись, Хуахуа увидел перед другой полкой большую толпу детей: игрушки были разбросаны по полу, машинки, танки, роботы двигались из стороны в сторону, сбивая расставленных кукол под радостные крики мальчишек. Они пришли за любимыми игрушками, но, обнаружив столько чудесных вещей, что унести их было невозможно, решили поиграть в них прямо здесь. Дети были маленькие, младше Хуахуа, и тот, проходя мимо, увидел, как они возятся со сложными игрушками, и вспомнил мир, описанный в новом пятилетнем плане. Сам он уже вышел из того возраста, когда игрушки доставляют такую радость, но все же ему был понятен восторг других детей.