Эпоха сверхновой

– Я категорически против! – воскликнул Грин, словно ошпаренный. – Вы действительно считаете, что Англия позволит вооруженным силам всего мира войти на свою территорию, превратив ее в поле сражения?

Дейви снисходительно усмехнулся.

– Значит, Британская империя просто забудет про свою честь, которую с таким трудом отстаивала в Обыкновенную эпоху? – Он повернулся к президенту Турции. – Как вам повезло! Если не ошибаюсь, второе количество голосов после Манчестера набрал Стамбул.

– Нет! Мы на это не пойдем!

Оглянувшись вокруг, Дейви хлопнул по плечу Ильюхина и указал на премьер-министра Канады.

– У России и Канады самые большие по площади незаселенные районы. Обе страны способны провести игры на своей территории.

– Молчи! – воскликнул канадский премьер-министр.

– Поскольку игру в войну предложили вы, Олимпиаду следует провести в Америке, – сказал Ильюхин, вызвав всеобщие аплодисменты.

– Я ждал, что все закончится этим, – расхохотался Дейви. – Никто не хочет принять в своей стране величайшие Олимпийские игры в истории. Однако на самом деле у этой проблемы есть простое решение. Похоже, все вы забыли, что на Земле есть место, не принадлежащее ни одному государству, притом совершенно безлюдное. Оно такое же удаленное и пустынное, как Луна.

– Вы имеете в виду Антарктиду?

– Совершенно верно. И не забывайте, теперь там уже не так холодно.

– Это же грубейшее нарушение соглашения об Антарктиде! – заявил Хуахуа.

– Соглашения об Антарктиде? – усмехнувшись, покачал головой Дейви. – Это соглашение принимали взрослые. Оно никак не влияет на нашу игру. В Обыкновенную эпоху Антарктида была холодильником, где можно было замерзнуть до смерти, и именно это обстоятельство легло в основу соглашения. А вот если бы климат там был такой, как сейчас – ха! Этот континент уже давным-давно разделили бы на части.

Главы государств молчали, лихорадочно размышляя. Только теперь до них дошел истинный характер проблемы. После вспышки сверхновой Антарктида превратилась в новый континент, пригодный для жизни, и это обстоятельство не ускользнуло от всеобщего внимания. Для многих стран, потерявших значительную часть территории вследствие подъема уровня Мирового океана, этот континент стал последней надеждой.

Дейви многозначительно обвел взглядом стоящих перед ним юных руководителей.

– Опять же, я повторяю, что участие во Всемирной игре в войну является абсолютно добровольным. Возможно, как заявил президент Ильюхин, помимо нас, никто не пожелает в нее играть. Прекрасно, пусть будет так. Американские дети отправятся в Антарктиду. А теперь посмотрим, какая страна не хочет играть!

Все молчали.

– Говорил же я вам, – самодовольно заявил Ильюхину Дейви, – все захотят играть!

9. Война Эпохи сверхновой

Антарктида

Над морем раскатился глухой грохот, похожий на весеннюю грозу, разыгравшуюся у самого горизонта.

– Частота отрыва айсбергов возрастает, – заметил Хуахуа, глядя в ту сторону, откуда донесся звук.

Послышался новый грохот, более отчетливый. Обрушилась еще одна ледяная глыба, на этот раз ближе. Хуахуа и его спутники проводили взглядом, как большой кусок серебристой горы упал в море, поднимая брызги. Высокие волны быстро накатили на землю, накрыв стаю пингвинов на берегу; когда вода отступила, перепуганные птицы бросились врассыпную.

– На прошлой неделе мы с Очкариком прошли на эсминце «Хуаншань» вдоль ледника и увидели, что айсберги откалываются один за другим. Сплошной треск и грохот. Кажется, весь континент начал таять.

– Уже растаяла половина шельфового ледника Росса, – озабоченно промолвил Хуахуа. – При таких темпах через пару месяцев Шанхай и Нью-Йорк превратятся в Венецию.

Хуахуа, Очкарик и Лю Ган стояли на берегу моря Амундсена в Антарктиде. Они прибыли на самый южный континент Земли месяц назад. В тот день, когда их самолет, в последний раз дозаправившись на Огненной Земле, впервые подлетел к побережью Антарктиды, пилот спросил:

– Эй, почему земля под нами похожа на панду?

С высоты континент, покрытый черными и белыми пятнами, выглядел совсем не так, как бескрайние серебристо-белые просторы, которые мысленно представляли себе дети. Это было новое лицо Антарктиды. Ледовый панцирь, насчитывающий десять тысяч лет, таял, открывая черную землю внизу. Береговая полоса земли, на которой стояли дети, была полностью свободна от снега. Полярное солнце, низко стоящее над горизонтом, отбрасывало три длинные тени. Ветер оставался холодным, но уже не кусал, и в нем чувствовалось влажное дыхание ранней весны – аромат, который в прошлом в здешних краях начисто отсутствовал.

– Взгляните вот на это. – Нагнувшись, Лю Ган выдернул из земли маленькое причудливое растение с темно-зелеными сочными листьями.

– Такие здесь повсюду, – заметил Хуахуа. – Я слышал, это представители доисторической растительности, сохранившиеся только в Антарктиде. Их семена уцелели в здешней почве, и теперь, когда климат изменился, они переживают возрождение.

– Когда-то давным-давно в Антарктиде было тепло, – задумчиво промолвил Очкарик. – Мир продолжает свои колебания.

* * *