Эпоха веры

В течение следующих четырех лет Мухаммед все более открыто объявлял себя пророком Аллаха, которому было поручено привести арабский народ к новой морали и монотеистической вере. Трудностей было много. Новые идеи приветствуются только в том случае, если они сулят скорую материальную выгоду, а Мухаммед жил в меркантильной, скептически настроенной общине, которая получала часть своих доходов от паломников, приезжавших поклониться многочисленным богам Каабы. В борьбе с этим препятствием он добился определенного прогресса, предложив верующим сбежать из грозящего ада в радостный и осязаемый рай. Он открыл свой дом для всех, кто хотел его слушать — богатых, бедных и рабов, арабов, христиан и евреев; его впечатляющее красноречие подвигло нескольких человек к вере. Первой обращенной стала его стареющая жена; вторым — его двоюродный брат Али; третьим — его слуга Зайд, которого он купил в рабство и сразу же освободил; четвертым был его родственник Абу Бекр, человек, занимавший высокое положение среди курайшитов. Абу Бекр привел к новой вере еще пятерых мекканских вождей; он и они стали шестью «сподвижниками» Пророка, чьи воспоминания о нем впоследствии составят наиболее почитаемые традиции ислама. Мухаммед часто ходил к Каабе, приглашал паломников и проповедовал единого бога. Курайши сначала слушали его с улыбкой и терпением, потом назвали полудурком и предложили за свой счет отправить его к лекарю, который вылечил бы его от безумия.26 Но когда он напал на поклонение Каабе как на идолопоклонство, они встали на защиту своих доходов и нанесли бы ему увечья, если бы его не защитил дядя Абу Талиб. Абу Талиб не хотел принимать новую веру, но сама верность старым устоям требовала от него защищать любого члена своего клана.

Страх перед кровной местью удерживал курайшитов от применения насилия к Мухаммеду или его свободным последователям. Однако к обращенным рабам они могли применять сдерживающие меры, не нарушая племенного закона. Нескольких из них посадили в тюрьму; некоторых часами выставляли на солнце, без головного убора и питья. Абу Бекр за годы торговли накопил 40 000 сребреников; теперь он использовал 35 000, чтобы купить свободу стольким обращенным рабам, скольким мог; Мухаммед смягчил ситуацию, постановив, что отречение под принуждением простительно. Курайши были больше обеспокоены тем, как Мухаммед приветствовал рабов, чем его религиозным вероучением.27 Преследования более бедных новообращенных продолжались, причем с такой жестокостью, что Пророк разрешил или посоветовал им эмигрировать в Абиссинию. Там беженцы были хорошо приняты христианским королем (615 г.).

Через год произошло событие, которое стало для магометанства почти таким же значимым, как обращение Павла для христианства. Омар ибн аль-Хаттаб, до сих пор самый яростный противник, был склонен к новому вероучению. Это был человек огромной физической силы, социальной мощи и нравственного мужества. Его верность своевременно вселила уверенность в измученных верующих, и у дела появились новые приверженцы. Вместо того чтобы скрывать свое поклонение в частных домах, они теперь смело проповедовали его на улицах. Защитники богов Каабы создали лигу, обязавшуюся отказаться от всяких сношений с членами клана хашимитов, которые все еще считали себя обязанными защищать Мухаммеда. Чтобы избежать конфликта, многие хашимиты, включая Мухаммеда и его семью, удалились в уединенный квартал Мекки, где Абу Талиб мог обеспечить им защиту (615). Более двух лет продолжалось это разделение кланов, пока некоторые представители курайшитов, смирившись, не пригласили хашимитов вернуться в свои покинутые дома и не пообещали им мир.

Маленькая группа новообращенных ликовала, но 619 год принес Мухаммеду тройное несчастье. Умерли Хадиджа, его самая верная сторонница, и Абу Талиб, его защитник. Чувствуя себя неуверенно в Мекке и обескураженный медленным увеличением числа своих последователей, Мухаммед переехал в Таиф (620 г.), приятный городок в шестидесяти милях к востоку. Но Таиф отверг его. Его лидеры не хотели оскорблять купеческую аристократию Мекки, а население, приведенное в ужас любым религиозным новшеством, с криками проносилось по улицам и забрасывало его камнями, пока из его ног не потекла кровь. Вернувшись в Мекку, он женился на вдове Сауде, а в возрасте пятидесяти лет обручился с Айшей, хорошенькой и капризной семилетней дочерью Абу Бекра.

Тем временем его видения продолжались. Однажды ночью, как ему показалось, он чудесным образом перенесся во сне в Иерусалим; там крылатый конь Бурак, ожидавший его у Стены плача на развалинах иудейского храма, вознес его на небо и вернул обратно; и еще одним чудом Пророк обнаружил себя на следующее утро в безопасности в своей мекканской постели. Легенда об этом полете сделала Иерусалим третьим священным городом для ислама.