Эпоха веры

Аттила отправил свою орду обратно через Альпы в свою венгерскую столицу, угрожая вернуться в Италию следующей весной, если Хонория не будет прислана ему в качестве невесты. Тем временем он утешил себя тем, что добавил в свой гарем девушку по имени Ильдико, хрупкую историческую основу Кримхильды из «Нибелунгов». Он отпраздновал свадьбу, проявив необычайную снисходительность к еде и напиткам. На следующий день его нашли мертвым в постели рядом с молодой женой; у него лопнул кровеносный сосуд, и кровь, попавшая в горло, задушила его (453).47 Его царство было разделено между сыновьями, которые оказались неспособны сохранить его. Между ними вспыхнула ревность, подвластные племена отказались от верности беспорядочному руководству, и в течение нескольких лет империя, грозившая покорить греков и римлян, германцев и галлов, наложить печать Азии на лицо и душу Европы, распалась на части и растаяла.

V. ПАДЕНИЕ РИМА

Плацидия умерла в 450 году, и Валентиниан III мог свободно ошибаться от первого лица. Как Олимпий уговорил Гонория убить Стилихона, остановившего Алариха при Поллентии, так теперь Петроний Максим уговаривал Валентиниана убить Аэция, остановившего Аттилу при Трое У Валентиниана не было сына, и его возмутило желание Аэция женить своего сына на дочери Валентиниана Евдокии. В безумном припадке тревоги император послал за Аэцием и убил его собственной рукой (454). «Сир, — сказал один из его придворных, — ты отрубил правую руку левой». Несколько месяцев спустя Петроний подговорил двух последователей Аэция убить Валентиниана. Никто не потрудился наказать убийц; убийство уже давно стало общепринятой заменой выборам. Петроний избрал себя на трон, заставил Евдоксию, вдову Валентиниана, выйти за него замуж и принудил Евдокию взять в мужья его сына Палладия. Если верить Прокопию,48 Евдокия обратилась к Гайзерику, как Гонория к Аттиле. У Гайзериха были причины откликнуться: Рим снова богател, несмотря на Алариха, а римская армия была не в состоянии защитить Италию. Король вандалов отплыл с непобедимой армадой (455 г.). Только безоружный папа в сопровождении местного духовенства преградил ему путь между Остией и Римом. На этот раз Льву не удалось переубедить завоевателя, но он взял с него обещание не устраивать резню, пытки и пожары. На четыре дня город был отдан на разграбление; христианские церкви были пощажены, но все уцелевшие сокровища храмов были унесены на вандальские галеры; в число этих трофеев попали золотые столы, семисвечники и другие священные сосуды из храма Соломона, привезенные в Рим Титом за четыре века до этого. Все драгоценные металлы, украшения и мебель в императорском дворце были вывезены, а все, что осталось ценного в домах богачей. Тысячи пленников были обращены в рабство; мужей разлучили с женами, родителей — с детьми. Гайзерик увез императрицу Евдоксию и двух ее дочерей с собой в Карфаген, выдал Евдокию замуж за своего сына Гунерика, а императрицу и Плацидию (младшую) отправил в Константинополь по просьбе императора Льва I. В целом это разграбление Рима не было беспорядочным вандализмом, а вполне соответствовало древним законам войны. Карфаген мягко отомстил за безжалостность римлян в 146 году до нашей эры.

Хаос в Италии теперь был полным. Полвека нашествий, голода и моровой язвы привели к тому, что тысячи ферм были разрушены, тысячи акров земли остались необработанными, но не из-за истощения почвы, а из-за истощения человека. Святой Амвросий (ок. 420 г.) оплакивал опустошение и обезлюдение Болоньи, Модены, Пьяченцы; папа Геласий (ок. 480 г.) описывал большие области Северной Италии как почти лишенные человеческого рода; сам Рим за одно столетие сократился с 1 500 000 душ до примерно 300 000;49 Все великие города империи теперь находились на Востоке. Кампанья вокруг Рима, некогда богатая виллами и плодородными фермами, была заброшена ради безопасности обнесенных стенами городов; сами города были сжаты до сорока акров, чтобы экономически выгодно обнести их стенами для обороны; во многих случаях стены были импровизированы из обломков театров, базилик и храмов, которые когда-то украшали муниципальное великолепие Италии. В Риме еще сохранялось некоторое богатство даже после Гайзериха, и Рим и другие итальянские города восстановятся при Теодорихе и лангобардах; но в 470 году общее обнищание полей и городов, сенаторов и пролетариев, подавило дух некогда великой расы до эпикурейского цинизма, сомневающегося во всех богах, кроме Приапа, робкой бездетности, избегающей ответственности за жизнь, и злобной трусости, осуждающей каждую капитуляцию и уклоняющейся от выполнения боевых задач. За экономическим и биологическим упадком последовал политический: аристократы, которые могли управлять, но не могли править; бизнесмены, слишком поглощенные личной выгодой, чтобы спасти полуостров; генералы, которые выигрывали с помощью взяток больше, чем с помощью оружия; бюрократия, непомерно дорогая и непоправимо коррумпированная. Величественное дерево подгнило в стволе и созрело для падения.