Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев

Душу называют еще и словом «хуг» (hugr), обозначая этим словом желания и склонности, храбрость, ум человека, его дух. Хуг вдохновляет и определяет поведение человека, направляет его слова и поступки, в зависимости от того, что их порождает – высокое или низменное. Хуг живет в человеке и побуждает его действовать. Локи, заканчивая свою речь перед богами, произнес: «Я высказал то, что велел мне мой хуг»; так сказал Сигурд, когда змей Фафнир спросил, кто подговорил его завладеть золотом: «Подстрекнул меня крепкий дух (хуг), а совершить помогла эта мощная длань и этот мой острый меч, как ты теперь изведал; и редко в старости стоек, кто в детстве дрябл»[60]. Он сидит внутри человека, давая ему советы или предупреждая; «Мой хуг говорит мне» – очень весомый аргумент, поскольку, услышав совет духа, дело можно считать решенным. «Он кажется мне ненадежным человеком, вот увидишь, он скоро проявит свою подлую суть; я не хочу, чтобы он был с тобой, ибо мой хуг говорит мне, что он плохой человек» – так Ингольв увещевал своего брата Хьёрлейва выгнать бродягу, который попросился к ним в дом. Когда зима прошла, Ингольв мог сказать, что все случилось именно так, как и предрек его хуг. Атли Хастейнсон после битвы с Хравном поучает наследника: «Ты, мой сын, отомстишь за своего отца, если пойдешь в мою родню, и мой хуг сообщает мне, что ты станешь знаменитым, и твои дети – тоже». Если же хуг пребывает в сомнениях, как тогда, когда можно было повторить вслед за Гудрун: «Долго я сомневалась, долго мой хуг был разделен», то жизнь становится несчастной. Зато когда человек следует доброму совету своей души и достигает цели, тогда из его души исторгается победный крик – это его хуг смеется в его груди.

И наконец, у древних было еще одно слово для обозначения души – «мод» (тобг). Мод человека – его ум, воля и сила, долгосрочная память, которая сохраняет душевные раны и дружбу в тайниках сознания, а также гнев и бесстрашие, которые не позволяют его воле и памяти поглотить друг друга в неуверенности. Мод – это душа в ее самом ярком проявлении. Когда Тор целиком осознает себя, он пребывает в своей божественной душе (asmodr); безымянный великан, скрывавший свою сущность, выдал себя, впав в гнев. Боги наняли строителя, чтобы тот возвел стену вокруг Асгарда, пообещав за работу солнце, луну и Фрейю, если тот завершит работы до начала лета; тогда они не знали, с кем имеют дело. Работа шли с бешеной скоростью, Свадильфари – жеребец строителя – ночью таскал огромные камни, а днем мастер складывал из них прочную стену. Когда он окружил ею уже почти весь Асгард и боги начали определять место для ворот, они устроили совет и вспомнили, что, когда заключали соглашение, посредником между ними и строителем был Локи. Один, не желая отдавать обещанное, велел Локи найти возможность избежать расплаты. Локи обернулся кобылой и заманил коня строителя в лес; хозяин гнался за ним всю ночь, но не смог поймать. Поняв, что не успевает завершить работу в срок, строитель «впал в ярость великанскую[61]», тогда боги распознали в нем горного великана и разорвали соглашение. Великан попытался возражать, однако явился Тор и уладил дело ударом молота.

Мы продвигаемся все глубже и глубже в самую сокровенную часть души – в ее центр. Жизнь познается благодаря чести. Мы уже узнали о тесной связи удачи и чести или, скорее, увидели, что оба этих понятия – две стороны одного понятия. Древние люди хорошо понимали, что в тот самый момент, когда они теряли честь, когда забывали о добром имени своих предков, когда они не могли уже сохранить свое доброе имя, когда они совершали какой-нибудь подлый поступок, их покидала удача. И их уверенность в этом основывалась на опыте. Они хорошо понимали, как важно сохранять хорошую репутацию – от этого зависела жизнеспособность подрастающего поколения, его здоровье, удачливость и храбрость. Они знали, что бесчестье убивает ребенка еще в утробе матери и делает женщину бесплодной.

Честь ценилась не меньше, чем сама жизнь, ибо, если душа человека находится в полузадушенном состоянии, его потомки придут в мир слабыми, лишенными смелости людьми. Если же человек заботился о своей душе и превозносил честь, в его семье рождались герои, люди острого зрения и большой силы – дети, которые тянулись к оружию еще в колыбели. Хельги, сын «славного Ильвинга», облачился в кольчугу и взял в руки оружие едва ли не в первый день жизни:

Сигмунда сын
в кольчуге стоит:
день лишь ему,
но время приспело!
Взор его зорок —
взор воителя,
друг он волкам,
будет нам праздник![62]