Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

В неолитическую эпоху Норвегия представляла собою своего рода аванпост, в географическом и культурном отношении выдвинутый к пределам осваиваемого человеком пространства. Появление на юге Скандинавии и продвижение земледельческого хозяйства к Атлантическому побережью Скандинавского полуострова, в район Осло- фьорда, происходит под влиянием более ранних земледельческих общностей Средней Европы, связанных с формированием массива племен и культур индоевропейской языковой семьи (этногенезом индоевропейцев). Носители новых форм хозяйства и, видимо, связанного с ними культурно-языкового единства в Северной Европе представлены, главным образом, памятниками ареалов культуры воронковидных кубков и культуры боевых топоров. Смена культур в конечном итоге определялась изменением хозяйственного уклада, диктовавшимся экологическими факторами: земледельчески-скотоводческое оседлое хозяйство, первоначально вызвавшее безусловный культурно-демографический эффект, столкнулось, видимо, с серией локальных экологических кризисов, и в ряде случаев население перешло на (или принесло с собою освоенную ранее на исходной территории) более эффективную на данном этапе модель «пастушеского скотоводства». Конкурирующие группы с этими типами хозяйства порою взаимодействовали и смешивались, сосуществуя с лесными и морскими охотниками и рыболовами иных культурных традиций. В позднем неолите на территории Скандинавии происходит агломеративное смешение различных культурных групп, но в целом удерживается наметившееся разделение Скандинавского полуострова на ареалы саамских (и финских) культур и «прагерманцев» северо-индоевропейской языковой семьи, прочно освоивших юг полуострова, датские острова и Ютландию.

В среде неолитического населения Фенноскандии, Беломорья, Онежского озера зародилось и продолжалось развитие первой из дошедших до нас знаковых систем Севера, замечательного искусства наскальных изображений, петроглифов, запечатлевших сложный мир образов первобытной мифологии племен, прежде всего прафинно-угорского протоэтнического массива. В эпоху бронзы (1400–400 гг. до н. э.) искусство петроглифов распространяется и на соседние регионы, занятые североиндоевропейскими племенами Южной Скандинавии.

1.3. Мореплаватели бронзового века Севера

Петроглифика Фенноскандии сохранила древнейшие изобразительные свидетельства развития первобытного судоходства и мореплавания, изображения байдар, ладей, морского промысла, а в эпоху бронзы — и военных походов на Балтийском и Северном морях (Лебедев 1989: 142–169).

Наряду с петроглификой в скандинавской культуре бронзового века появляются и другие характерные черты, фиксирующие усложнение структуры духовного мира, очевидно стоящие за ними формы социальной организации, возрастающую активность коммуникаций. Зоны концентрации таких явлений, по-видимому, выступают лидирующими в развитии, а по мере соприкосновения с древними цивилизациями Средиземноморья, вплоть до появления письменных свидетельств, эти области могут быть отождествлены с конкретными племенными территориями. Одна из таких показательных инноваций — ладьевидные каменные кладки (Stenberger 1977: 198–200; Capelle 1986).

Воздвигнутые, как и мегалиты предшествующей эпохи, из массивных гранитных блоков, валунов или вертикально поставленных плит и достигавшие иногда десятков метров в длину, они довольно точно воспроизводят очертания и элементы конструкции морских ладей (сопоставимые как с изобразительным, так и с позднейшим археологическим материалом). В Средней и Южной Швеции, на островах Готланд, Эланд, Борнхольм сохранились многие сотни «ладьевидных кладок», эта традиция развивалась от эпохи бронзы до эпохи викингов (IX–XI вв. н. э.). В некоторых из ладьевидных кладок открыты погребения по обряду сожжения, однако в большинстве случаев они возводились, очевидно, не столько с погребальными, сколько с иными ритуальными и культовыми целями: как места поединков, совершения молитв, жертвоприношений и возлияний, общинных пиров, проходивших словно «на борту» и «за веслами» мифологического Корабля Мертвых (Naglfar «Эдды»), где места экипажа выделены монументальными валунами.

Ладьевидные кладки сооружались на возвышенных участках побережья, нередко в соседстве с могильниками, часто — образуя скопления из нескольких и более каменных ладей. Многовековая традиция сооружения и почитания позволяет видеть в них один из осознанно выделявшихся «топохронов» архаических скандинавских культур. Область их наибольшего распространения — остров Готланд, бассейн озера Мелар в Средней Швеции (Свеаланд в узком значении), а также южношведские провинции Вестеръётланд и Эстеръётланд (в архаической традиции объединяемые в Гаутланд), позднее выступавшие как племенные территории свеев и гаутов (шведов и готов).