Эпоха возрождения

— Ох, бедолажный, — перебила она меня, сверкнув глазами, — так тебе «Гордость коника» надоть? Ох, что в мире делается, ох — с виду здоровый вроде, а такой недюжный. Да нетуть у меня его, нетуть — развела руками травница. — Только вот вчерашнего дня Большой молот заходил и все запасы забрал — в лес эльфийский собрался. Надоть мне сильно, баял он, выручай, бабуля! И чё, выручила, конечно ж… Оно ж бяда, когда молот большой, а молотовище гнется — вот и помогла касатику.

— Да что ж такое то, бабушка — аж подпрыгнул я от негодования. — Не нужно мне ни коника, ни бабочек! И не чухмарюсь я нигде — за знаниями я пришёл, за ЗНАНИЯМИ!!!

— Хех, так и знания получил — адресок то запомнил? — с ядовитой улыбочкой спросила старушка.

— Адресок запомнил, — буркнул я, — но не тот адресок я искал.

— Вот неугомонный! Тебе и этого хватит — все травники тебя как родного привечать будуть — пока всех пупырышей не изведешь.

— Ох, бабуля, — «Спокойно, Руслан, спокойно — вдох–выдох, вдох–выдох, бабуля, конечно, ягуля, но инфа–то нужна».

Я немного успокоился и продолжил:

— Ищу я цветочек один…

— Какой? На могилку кому, али барышне на букетик? — ехидно перебила меня хозяйка. — Уж не аленький ли?

— Нет, — я обернулся посмотреть, не слышит ли меня кто посторонний, — розовенький такой, с золотыми искорками вокруг него летающими, утроцветом называется.

— Утроцветом? Так пошто он тебе? Не исполняет он желание чужеземцев — байки всё это.

— Не мне, девочке одной. Привидение она или призрак, не знаю, как правильно. Домой хочет, к маме. А я слово дал, что искать буду, и как найду, позову её. Вот ищу.

— Домой, значит, к маме? — бесенята в глазах старушки вдруг пропали и взгляд стал серьезным. И уже не ягуля передо мной, а грозная воительница.

Нет, вроде как и не поменялось ничего — та же душегрейка, та же косынка, но вот взгляд: ясный, чёткий, острый как рентген.

— Ну что ж, грех такому делу не помочь. Только знаю я немного. Слышать–то слышала, что есть такой цветок, а как выглядит и где растёт… Знания мои невеликие, иначе не сидела бы в старости в подобной глуши. А по молодости всё больше другим увлекалась, — старушка многозначаще подкинула нож. Тот, подлетев на полметра вверх, сделав несколько оборотов, послушно лёг в подставленную морщинистую ладонь.

— Это тебе в Княжеский клуб травников нужно обратиться, возможно, там найдёшь ответ. Но просто так с тобой никто говорить не будет. Собери 3500 растений разных — это вступительное испытание. Из них хотя бы 1000 мне принесёшь, и чтоб минимум 500 стального прутика было — из него, ух, забористая «Гордость коника» получается. И тебе дам пару пызыречков — дело–то нужное — авось сгодится.

Я даже возмутиться не успел, а бабуля продолжила:

— А не тебе, так учителю моему уж точно лишним не будет. Дам тебе к нему рекомендацию. А там, как уж у вас сложится.

— Спасибо, конечно. Вот только, как стальной прутик выглядит, я не знаю.

— Ох, бедося ты неученая, такую нужную муравку и не знаешь. Гони 500 монет, внученек, дам тебе свиточек нужный.

Хм, дороговато, но торговаться смысла не имеет:

— Пойдёт — тут же передо мной распахнулось окно торговли, где уже лежал свиток, мне осталось только перекинуть деньги.

— Всё, иди, касатик, иди. Только у Венеркиного дома цветы не собирай, а то такой букет принесешь — доспех от его запаха скукожится, — и старушка звонко расхохоталась.

Я свернул с неприметной тропинки прямо в лес и через густой подлесок направился к маленькой полянке, не забывая срезать попадающиеся по пути знакомые цветы, но стального прутика мне пока не попадалось. Цепь таких полянок я обнаружил благодаря карте, которой со мной поделилась молчаливая гнома Дарина. Минута, и я на краю густо поросшей цветущей травой прогалинки. Над которой вьётся одинокий шершень, без его жала я отсюда не уйду. Но до этого мне нужно сделать ещё одно дело. Не переходя границы, я положил кусочек хлеба в траву:

— Хозяин места, прими подношение от чистого сердца.

Как только прозвучали слова, перед кусочком хлеба появился полянник, очень похожий на луговика, видимого мною вчера, своей зеленоватой шёрсткой, только размерами поменьше. но уши у этого были ещё больше. Удивленно уставившись на горбушку, он хлопал огромными коровьими ресницами, словно, не веря своим глазам. Затем подскочил к ней и, жадно схватив своими маленькими ручками, исчез.

«Отношение с фракцией «Духи природы» увеличилось на +1.

Сейчас составляет: 0001/1000 (безразличие)».

Я положил ещё один кусочек хлеба, повторив ритуальную фразу. Дух появился чуть подальше от того места, где лежало подношение. В руках он держал уже половинку горбушки, а его челюсти активно двигались, пережевывая другую половинку.

— Возьми, мне нужно у тебя кое–что спросить, — обратился я к нему.