Эпоха XX съезда: международная деятельность А. И. Микояна в 1956 году

С 1930 г. Микоян возглавил союзный наркомат снабжения, и на этом посту ему также пришлось участвовать в международных контактах, в том числе и с представителями США. После установления в 1933 г. между двумя странами дипломатических отношений, у него появилась возможность оценить потенциальные возможности американской индустрии для Советского Союза. В том году большие экономические и проблемы испытывали как в США, только что начавших выходить из мирового экономического кризиса, так и в Советском Союзе, где ряд регионов охватил голод. Поэтому стремление к налаживанию экономического сотрудничества, в том числе и в сфере снабжения, во многом было взаимным.

В 1934 г. Микоян получил очередное назначение – стал наркомом пищевой промышленности СССР и начал работу на этом относительно новом для себя направлении. По поручению Сталина, в те годы высоко ценившего личные и деловые качества Микояна, ему в 1936 г. в течение двух месяцев пришлось находиться в США для изучения опыта, накопленного в различных сферах пищевой индустрии и в других областях. По возвращении советского наркома в Москву началось внедрение некоторых передовых американских достижений в практику советской пищевой промышленности и торговли[26].

В 1938–1949 гг. Микоян занимал должность наркома (с 1946 г. – министра) внешней торговли СССР и ему на этом посту пришлось решать много вопросов, так или иначе связанных с международными делами. Например, после нападения Японии на Китай при активном участии Микояна было разработано двустороннее советско-китайское соглашение о предоставлении режиму Чан Кайши экономической и военной помощи.

Летом 1939 г. Микояном от имени советского правительства были подписаны договор с Китайской Республикой о реализации выделенного Москвой кредита на 150 миллионов американских долларов, а также отдельное соглашение о поставках из СССР в Китай специального имущества[27]. В 1940 г. контакты Микояна с китайскими представителями разного уровня были продолжены[28].

В тот период Япония для Советского Союза вполне обоснованно представлялась как наиболее сильный потенциальный противник в дальневосточном регионе, и в Москве вполне логично рассчитывали, что, оказывая сопротивление японским войскам, китайская армия будет способна сковать силы своего исторического соперника и тот откажется от планов нападения на СССР. Кроме того, у китайского правительства не будет возможности предпринять попытки силового возвращения под свою юрисдикцию Внешней Монголии (с 1924 г. официально именовавшейся «Монгольская Народная Республика», МНР). Микоян в качестве члена советской делегации участвовал в переговорах с прибывшим в 1940 г. с визитом в СССР главой монгольского правительства и реально ее высшим руководителем – Х. Чойболсаном[29].

В 1939–1940 гг. Микояну, уже снискавшему авторитет в качестве опытного переговорщика, по поручению Сталина пришлось вести консультации с германскими экономическими делегациями и дипломатами посольства Германии в СССР по экономическим вопросам[30].

Советское руководство в тот период делало все возможное, чтобы оттянуть неизбежное – начало вооруженного противостояния с Германией. К большому сожалению, в сегодняшних реалиях исторической политики этот непростой вопрос стал предметом многочисленных спекуляций, имеющих мало общего с поиском исторической истины.

Перед началом Великой Отечественной войны Микоян также проводил очень непростые встречи по экономическим вопросам с полномочными представителями Японии, Финляндии, Бельгии, Дании, Югославии и ряда других государств[31].

Уже в период войны он активно участвовал в переговорах по торговым и военным поставкам с полномочными представителями Великобритании и США, в частности, с американским политиком Г. Гопкинсом и представителями британской экономической миссии и др. В это непростое время Микоян накопил немалый внешнеполитический опыт во время ведения непростых переговоров с союзниками по антигитлеровской коалиции, особенно по поставкам по линии ленд-лиза[32].

Вскоре после окончания войны у Сталина случился первый инсульт, и основная тяжесть руководства страной легла на плечи т. н. «четверки» в лице Молотова, Микояна, Булганина и Маленкова. Им приходилось много заниматься и международными вопросами. Не всегда принимаемые решения автоматически одобрялись Сталиным, в том числе и по причине опасений в сохранении собственного до того времени непоколебимого авторитета.

В качестве примера можно привести реакцию Сталина на данные «четверкой» указания опубликовать в советской печати хвалебные оценки Советского Союза и лично Сталина отставным британским премьером У. Черчиллем, а также отменить цензуру на подготавливаемые зарубежными корреспондентами материалы, отправляемые ими на родину. Сталин выступил резко против, его соратники вынуждены были с ним согласиться и признать «вину»[33].