Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени

Уэллс повернулся к ней:

– Да, миссис Нельсон, в чем дело?

– У дверей Скотленд-Ярд, мистер Уэллс.

– Что за черт? – изумился Эйч Джи. Обращаясь к гостям, он добавил: – Прошу меня извинить, джентльмены.

Как только он вышел за дверь, его гости вскочили, возбужденно переговариваясь и порывисто перемещаясь по комнате.

Стивенсон быстро направился к двери, ведущей на кухню. Не успел он до нее добраться, как его перехватил Смит с видом министра иностранных дел, изумленного внезапной изменой верного союзника.

– Джон!

Стивенсон обернулся.

– Вы ведь не приняли Уэллса всерьез?

Хирург раздраженно посмотрел на взволнованного экономиста:

– А если принял?

– Ну, мне показалось, что он просто сошел с ума и бредит.

– Уэллс не более безумен, чем мы с вами.

– Но вы же не считаете, что машина времени возможна!

– Конечно, считаю. – Он натянуто усмехнулся. – Разве нужда не мать всех изобретений?

Смит сорвал с себя очки и потер уставшие глаза. Снова надев их, он воздел палец вверх, собираясь задать какой-то вопрос. Он так и не произнес ни слова.

Стивенсон исчез.

* * *

Стоя у входной двери рядом с миссис Нельсон, Уэллс нетерпеливо слушал следователей, которые уныло и подробно объясняли природу своего визита. Это неприятно напомнило ему короткий период, когда он был помощником торговца мануфактурой, а ему дотошно объясняли, почему он обязан отчитываться за каждую минуту своего рабочего дня.

Когда Адамс закончил, Эйч Джи ответил ему с нетипичной для него язвительностью, поскольку терпеть не мог оказываться перед лицом односторонней власти:

– Это полная нелепость, инспектор! Я не занимаюсь убийствами – и не принимаю у себя тех, кто этим занимается.

– Подозреваемого видели в этом районе, сэр.

– Ну так и ищите его в этом районе!

– Нам приказано проверить все дома на Морнингтон-Кресент. Даже ваш, мистер Уэллс.

– Любезный, у меня гости!

– А у меня разрешение на обыск, – сурово ответил Адамс, демонстрируя бумагу, которую несколько часов назад подписал сонный служащий суда. Он приглашающе махнул рукой своему спутнику: – Пошли, Дагган, не будем терять время.

Дагган оказался настолько крупным мужчиной, что в дверном проеме ему пришлось пригнуться. А когда Уэллс направился обратно в библиотеку, его задержала громадная рука. После этого Дагган бережно развернул сильно уступающего ему в росте хозяина дома, умело обыскал его – и, выпрямившись, улыбнулся.

– Остальных тоже, сэр?

Уэллс резко развернулся и зашагал в библиотеку, где его ждали друзья. Они затихли, успев услышать слова следователей. Под их взглядами Эйч Джи пытался отыскать слова, которые помогли бы ему выглядеть достойно, а не униженно. Единственное, что он придумал – это что надо говорить негромко.

Он повторил то, что ему сказал инспектор Адамс, а затем вежливо попросил друзей уйти.

– Как вы понимаете, лично я оказался в крайне неловком положении, – проговорил он, почему-то сцепив руки за спиной. – Более того, – добавил он шепотом, – я умоляю вас всех не распространяться об удивительных откровениях этого вечера. Мне необходимо испытать мое устройство прежде, чем объявлять о нем миру.

Гости тихо отвечали – кто-то задумчиво, кто-то серьезно. Однако уходя, все согласились, что за этими стенами не будут упоминать об утверждении Герберта Джорджа Уэллса, будто ему удалось построить работающую машину времени.

Они по очереди подходили к двери, где миссис Нельсон осторожно (полиция весьма ее смутила) вручала им пальто и шляпы. После этого Дагган заставлял их широко расставить ноги и по очереди обыскивал. Как подобает британским джентльменам, они полностью игнорировали следователя и принимали обыск как очередной момент этого вечера. В конце концов, что такое обычное убийство и небольшое унижение по сравнению с машиной времени?

Когда все ушли, Эйч Джи почувствовал скорее печаль, чем гнев. Он месяцами думал о том, как объявит о своем открытии небольшому кругу друзей – пусть и не слишком влиятельному. Кто мог ожидать, что такое собрание будет прервано появлением полиции? Он безнадежно пожал плечами, что было совершенно не похоже на его обычную воинственную манеру. Оставалось только благодарить Бога за то, что они явились под конец вечера, а не в начале или в середине.

В библиотеке Уэллс налил себе остатки кларета, а потом уселся в свое любимое кресло у камина. Вытянув перед собой ноги, он подавил зевоту. Приятно было расслабиться после того, как он всю ночь простоял на ногах и проговорил. Его мысли готовы были устремиться прочь, но он не успел предаться приятным размышлениям: в комнату вошла миссис Нельсон. Она принесла поднос, на котором оказался накрытый грелкой чайник, молочник, сахар и чашка. Увидев, что Уэллс все еще пьет вино, она нахмурилась.

– Я подумала, что вы захотите выпить чаю, пока ожидаете, чтобы полисмены закончили.

Он начал было отвечать, но услышал шум наверху. Адамс и Дагган обыскивали его спальню. Он нахмурился.

– Проклятье! А они сюда заявились бы, если бы я не печатал те статьи о свободной любви?

– Наш дом – не единственный, который они осматривают, сэр.