Эпоха золотой розы

– Собирайтесь. Собирайтесь все. День настал, – Адрион опустил глаза и поглядел на свои белые ладони с тонкими длинными пальцами. – Сзываю всех, кто ждал этого момента десятилетия. Идемте со мною, ибо теперь вы в силах отнимать чужие жизни. Я уготовил свой дар этому миру. Моим даром будет война.

Глава 7. Летос

Летос назвал этот мир Замбуллой. Мир этот был соткан из всех оттенков серого. Небо было серым. И по нему медленно плыли серые, будто предгрозовые облака. Сама земля была серого цвета. И деревья, что росли на ней, были словно из стали. И всё было покрыто едва зримой пылью, больше похожей на стальную крошку. Здесь никогда не было ветра, но от неосторожного движения эта пыль взмывала с места, будто нехотя, будто ругая, что нарушили её покой.

Зато в этом мире часто шёл дождь. Тогда свинцовые тучи приходили в движение и накатывались неумолимо и дерзко. Тяжёлые бесцветные капли падали вниз, отбивая громкий, но глухой ритм. От прикосновения этих крупных капель вздрагивали листья, сбрасывая с себя пыль. Но эти капли были сухими, словно ртуть. Они никогда не впитывались в землю. Они скатывались все ниже и ниже, а потом просто исчезали. А после дождя не оставалось и следа. Только пыль пропадала с листьев.

Летос опустился на землю на вершине одного из холмов. Отсюда было видно огромное пространство его величественного и печального мира – мира для одного существа. И отсюда был виден замок из серого камня, возвышающийся между двух безымянных ртутных рек. Замок был огромен и будто излучал мощь. Остроконечные башни цепляли своими шпилями облака. Внутренние колоннады и арки, стрельчатые своды залов и шпили куполов – все это было достойно любого владыки. Но сам Летос так ни разу и не вступил в его пределы.

Теперь и не суждено будет. Серые глаза его следили за тёмным тонким силуэтом далеко внизу, который шёл к нему неспешно, но неумолимо. Черный плащ с капюшоном колыхался при каждом шаге, открывая изящную женскую фигуру в черном платье. Женщина прикрывала лицо шарфом, будто не желала вдыхать пыль этого мира. Летос не знал, зачем она отыскала его. Но он понимал, что никакого добра ему эта встреча не сулит.

Целую жизнь назад он видел её в последний раз. Целую жизнь назад Селехэт покинула Джосхару и оставила обоих своих сыновей. Она ушла – никто не ведал куда. И долгие годы ничего не знал о ней и сам Летос. Он понимал, что она сбежала от ненавистного ей Велиара. Но не понимал он, как могла она оставить его и его брата на откуп Первому Демону.

Адрион был кровь от крови Велиара. Он был его сыном и наследником. Он был его мечом, который тот ковал против мира алтеидов. Летосу же оставалась лишь роль никчёмной тени, которую топчут ногами, даже не замечая этого.

По ведомой одному Велиару причине он держал Летоса подле себя. С того самого момента, как Селехэт пришла в ту пещеру с Летосом на руках, Первый Демон не отпускал его от себя. Он взращивал его на нескончаемом страхе. Летос видел, как в порыве гнева Велиар мог схватить любого – пусть даже сильнейшего из демонов – и просто искалечить его из прихоти. И он понимал, что подобное уготовано и ему в любой момент. Но Велиар никогда не причинял ему вреда. Первый Демон методично вбивал в него страх и ужас пред самим собою. Он заставлял Летоса жить в страхе и в ожидании удара. И это было много мучительней физической боли. Потому что пытке этой не было конца. Летосу хотелось, чтобы эта бесконечная томительная мука закончилась всплеском, хотелось, чтобы Велиар разорвал его своими когтями и покончил с пыткой. Но ничего этого не происходило.

Не позволял Велиар и другим демонам касаться Летоса. Хоть Тень и видел, что они жаждут впиться в него своими когтями и клыками. Для каждого из них он – сын мироздателя – был отголоском мира алтеидов, который они ненавидели, который поклялись разрушить до основания.

Но Летос всегда ловил себя на мысли, что не видит в глазах Велиара той неукротимой ненависти к нему, какую видит в глазах демонов. Для Первого Демона его травля была не забавой, а холодным расчётом. Вопрос только был в том, какую цель преследует он. Чего он хочет добиться от того, кого сам же и нарёк Тенью?

Шли годы. Подрастал его младший брат. Селехэт наградила Адриона несравненной красотой. И красота эта пленяла и располагала других с первого взгляда. Алтеиды всё приходили и приходили к Джосхару. И всегда первым они видели юношу, который захватывал их умы и подчинял сердца. Они видели прекраснейшего из живущих в Эренхаре и не замечали за его блеском ужас и смрад Велиарова града, покуда сами не превращались в его неотъемлемую часть. Когда их тела искажались воздухом этого места, пропитанным пороками и грехами, они уже не могли помыслить вернуться назад. Они не могли желать ничего другого, кроме как служения Адриону.

А сам Адрион преклонялся лишь пред одним существом – Велиаром. Он почитал отца и верил его словам. Он принимал то, что жизнь его будет посвящена противостоянию с Атреном и Первым Народом. Он считал праведным свой гнев к алтеидам, которые изгнали его мать.