Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

— Но нам, так или иначе, для идентификации даты, да и вообще узнать — не творится ли какая-нибудь чертовщина в мире, необходимо встретить и опросить аборигенов. Или следовать в район Мурманска, в порт.

— А чьи суда мы тут можем встретить? Из чужаков — норвежцев, англичан, американцев?

Чертов, наблюдая за движениями подкачанного вояки, нашёл их немного забавными — эдакий крепыш-паровоз, пыхтящий до одного конца кабинета, затем почти со строевой грацией 'кру-гом' и обратно. Остановить эту шагистику хотелось каким-нибудь 'равняйсь-смирна', но вырвалось:

— Скажите, а какое у вас было прозвище в училище?

— А почему вы спрашиваете? — От неожиданности лейтенант замер и сразу же ответил, — 'Волчок'. И в школе тоже.

— По фамилии, — понимая, кивнул кэп и улыбнулся, — но и так похож — крутишься, как волчок.

— А у вас? — Немного взъелся морпех.

— У меня тоже по фамилии, но не от 'чертб', а от 'чёрт'. Поначалу в школе дрался и нередко доставалось. Потом даже понравилось — 'Чёрт' так 'Чёрт'.

Капитан на секунду замолчал, погружаясь в воспоминания. Затем всё же вернулся к прерванной теме, снова став серьёзным, уточнив:

— Что же касается…, то есть, мы по умолчанию будем отталкиваться от ситуации, что находимся в прошлом? Мы, по сути, говорим о царской России начала 20 века?

Старлей осторожно, но уверенно кивнул, соглашаясь:

— Так точно.

— Так вот, что касается встречи с судном…, замечу, с любым судном, включая и российские — практически от любой посудины мы можем просто уйти, то бишь удрать, пользуясь преимуществами РЛС и скорости.

Кто тут может быть? В основном поморы, русские и норвежские зверо- и рыболовы. Военные корабли — только российские из охраны и патрулирования охотничьих угодий. Эти — да, могут проявить к нам навязчивый интерес в специфике своих противобраконьерских задач. А нам…, нам вообще имеет смысл поднять американский флаг.

Вот только не надо на меня так зыркать, будто я родину продал! Сами же говорили 'разведки мира…, душу дьяволу…, тыры-пыры'…

А так — никакого внимания к России! Огромный, диковинный корабль с красной надстройкой — исключительно заокеанский.

— А зачем нам и от российских судов скрываться?

— Не скрываться, а…, но опять же перефразируя вас — мы весьма лакомый кусок. Нас с таким же успехом могут взять в неприятный оборот не только просвещённые мореплаватели и их европейско-заокеанские коллеги, но и российские деятели.

Среди которых немало далеко не патриотов, корыстолюбцев, продажных чинуш, да и просто дураков.

А мне не улыбается идти в безоговорочное подчинение к подобным типбм. Хочется сохранить, так сказать, творческую независимость.

Так не лучше ли объявить, что мы русскоязычные выходцы из Америки, вознамерившиеся помочь альма-матер в плане промышленных разработок и технических новинок? Но на своих условиях, а не по прихоти недалёкого самодура, который с дуру, извините за тавтологию, прикажет забивать нашим 'атомным микроскопом' гвозди. Вы понимаете, о чём я?

Старший лейтенант задумался, изображая на лице работу мыслей и умозаключений. Поначалу на вид даже согласился, но потом до него дошло:

— Но ведь, в таком случае мы не сможем выступить в роли…

— Кассандры?

— Ну, типа того. Если мы предстанем, как просто технические новаторы, не обозначив, откуда мы и кто, нам никто не поверит. Не поверят в то, какие потрясения ждут страну…, и ничего не изменить…

— Революция? Поддержать царскую власть?

— Да причём здесь царь! Жертвы. Война. Да и чем лучше всякие 'бронштейны' и прочие 'швондеры'.

— И то верно. Но это хорошо, что вы вне политики. Военные так и должны. Вот и я бы не хотел влезать в политические дебри, — капитан примолк, почёсывая подбородок, — попытаться можно. Если осторожно. России вообще бы в 'Антанту' не влазить…

— А если и влезет…, - запальчиво встрял лейтенант, — согласен, что технически раскачать царскую Россию будет непросто и не быстро. Я мало что помню из Первой мировой, но был Брусиловский прорыв и окружение армии Самсонова…, а у нас тут два десятка современных радиостанций — наладить взаимодействие армий, вломить немцам. Глядишь и спокойней всё пройдёт, с революциям и гражданскими смутами.

— Как у вас всё быстро, — осудил капитан и быстро согласился, — хорошо. Завтра я дам команду подвахтенным — просмотреть электронные носители и печатную библиотеку, как по истории, так и всё, что есть в техническом плане. У нас там журнальчики ещё с советских времён, вплоть до 'Техники молодёжи'.

Ещё бы неплохо поднять личные дела членов экипажа на предмет, какими ещё профессиями и навыками они владеют. Хотя, с этим, пожалуй, стоит подождать.

— Почему?

— А представьте, как все эти меры будут выглядеть глупо, если вдруг завтра всё вернётся к прежним…, м-м-м, характеристикам?

Поэтому прежде и непременно надо определиться, что вокруг нас — куда нас сударь к чёрту занесло, цитируя одну песенку.

Выработать общую стратегию. Однако приоритетным я считаю сохранить судно, знания, специалистов, людей для будущего страны. При любой власти. Не продажной естественно.