Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

Вице-адмирал Фёдор Васильевич Дубасов степенно, но быстро поднялся по ступеням к распахнутым дверям, где его встречал губернатор. Несмотря на шестидесятилетний возраст, адмирал выглядел бодро — высокий, сухощавый, вытянутое породистое лицо, чистый лоб, светлые, чуть рыжеватые волосы, по старой моде зачёсанные вперёд на висках.

Представились. Проследовали в кабинет.

Одни из прибывших с Дубасовым оказался морским офицером в чине лейтенанта. Коломейцев — его фамилию Бюнтинг уже слышал (довольно известная среди исследователей Арктики), но воочию видел впервые.

"Пусть и запоздало, но взялись с толком, — тут же признал Николай Георгиевич, — по-моему он служил на ледоколе "Ермак". Нужный человек для оценки возможностей ледоходного судна потомков. Разумно и вполне последовательно".

Второй сопровождавший был в партикулярном платье, но по неуловимым повадкам, а главное своим взглядом, который бывает только у пристрастных городовых и цепких дознавателей, выдавал свою принадлежность к жандармскому управлению. Кем и отрекомендовался.

"Прибыли-то вместе, но…, морячки слегка сторонятся — "белая кость", жандармов не очень жалуют".

Представителя политической полиции Империи это видимо совсем не волновало — привык. Первым делом он доложил, что вместе с ними в одном поезде приехала пара подозрительных господ, по виду иностранцев. И попросил пригласить местного начальника полиции, дабы установить догляд за сомнительными личностями.

Дубасов на это лишь морщился, но не замедлил предоставить бумагу за подписью самого Императора об оказании полного содействия.

И тут же об этом содействии уважительно потребовал, намереваясь, не откладывая следовать пароходом в Александровск. Затем пересесть на "Лейтенанта Скуратова" и отправиться с инспекцией….

Далее адмирал не стал распространяться, сделав многозначительную паузу, предоставив ещё один сопроводительный документ. В нём отдельным пунктом оговаривалась конфиденциальность и ограниченность круга посвященных, что не замедлило порадовать губернатора, который уже предугадывал некоторые сложности с "городским головой".

Что до такой поспешности Дубасова, то Николай Георгиевич немного растерялся, честно говоря, не готовый к столь скорому повороту.

После обстоятельного и душевного разговора с Престиным, заразившего его глубоким любопытством, лелеял надежду сам взглянуть на необыкновенный ледокол, поближе познакомиться с потомками. С чудесам их техники. Хоть и понимал, что не совсем это его, как губернатора, дело.

И, несмотря на то, что гостям ничего не мешало сразу следовать далее, поскольку были, так сказать, "на чемоданах", губернатор надеялся, что они всё же отдохнут с дороги, приведут в порядок одежду….

"А то от них, скажу прямо, несмотря на "первый класс", немного попахивает…, паровозом. После стольких-то дней пути. Как минимум угольком-с, которым топили вагон".

А сам за это время надеялся подготовиться — взять некоторые необходимые в быту вещи, понимая, что путешествие в море займёт немало времени.

Всё это обходительно, а некоторые нюансы как можно обтекаемо губернатор донёс до прибывших, отметив, что в городских гостиницах есть приличные номера, если гости "побрезгуют" гостеприимством губернаторского дома.

Чуть поколебавшись, Дубасов согласился, решив сделать небольшую паузу. Однако едва услышал о намерении губернатора отправиться в составе делегации, попросил того отойти чуть в сторонку.

— Хочу сразу сказать, — в полтона, более того, неожиданно шёпотом начал вице-адмирал, — для прибывших со мной господ, истинное происхождение пришельцев неведомо. Для остальных они американцы. А судно их секретное, как и всё это дело.

Я и Коломейцева с собой бы не брал, дабы случайно не увеличивать число посвящённых. Кстати, Николай Николаевич Коломейцев бывший командир ледокола "Ермак" и его роль в какой-то степени имеет отвлекающий манёвр. Но об этом позже….

Однако речь не о том и беда не в этом. Сдаётся мне весь Санкт-Петербург и царский двор в частности, это какой-то курятник, где каждая курица и петушок спешит прокукарекать любую услышанную сплетню. Налицо — сразу обострившаяся заинтересованность к русскому Северу всяких иностранных атташе и прочих прихлебателей при дворе, имеющих контакты и определённую пользу от иноземных дипломатов.

Эти два подозрительных типа, что увязались вслед за нами, по словам жандармского ротмистра — они неспроста.

Что касается вашего отбытия из вверенного вам губернаторства…, настоятельно попросил бы воздержаться.

Есть основания считать, что в Архангельск нагрянет Высокий гость…, поговаривают кто-то из Великих князей. И кому как не губернатору встречать…, сами понимаете кого.

Так же предстоит…, и более того следует принять все меры по безопасности лица императорской фамилии. На что в городе остаётся новоприбывший жандармский чин-распорядитель с широкими полномочиями.

Закончив свой монолог-полушёпот, адмирал словно избавился от груза, выдохнув.

Ну, а далее всё пошло по накатанной обычных распоряжений, исполнений, суете временного обустройства и последующих мероприятий.