Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

- Можно дувануть холодным пневмообмывом, - предложил штурман, - при такой забортной температуре корпус покроется коркой изморози и инея. Маскировка.

Капитан дважды кивнул, давая 'добро'. Сам - всё внимание на шхуну:

- По-моему у него коммерческий флаг России. Я бы сказал - удача!

- Поднять 'лиму'? - Голос подслушивающего старпома.

- Помягче, помягче с предками, - уже в полной уверенности попридержал капитан, - они и сами не прочь пообщаться.

* * *

Кабельтовы между судами отсчитывались последней десяткой. До этого идущий серьёзным ходом ледокол отработал реверс, резко сбавив, и теперь медленно накатывался, в этой неторопливости внушая ещё больше уважения своими размерами.

Снег, забившийся в отверстие клюзов, довершал рисунок зубатой пасти чуть прищуренными глазницами.

- Да хорош тебе креститься!

'Скуратов' давно уже едва вращал винтами, практически дрейфовал, чуть подрабатывая машинами для спрямления на контркурсе. На штурвале никаких усилий, рулевой таращился на приближавшегося громилу с оскалом, не в силах сдержаться, и капитан, почувствовав небольшое рысканье, услышав полушёпот 'святая богородица', счёл нужным приструнить матроса.

- Несомненно 'Ямал', - прекратил ранние домыслы Престин, - название судна вполне на своём месте. Почему именно 'Ямал', а не какой-нибудь 'Лонг-Айленд', не знаю. Как и о тех больших буквах по борту не берусь судить. Бог его знает, что там у американцев в головах.

- А вдруг он российский, коль буквы нашенские?

- Был бы он российским, был бы 'Ямалъ', не так ли?

- Посмотреть бы его внутри, - мечтательно протянул мичман.

- У нас нет повода его досматривать.

* * *

Два судна плавно сходились, прогудев друг другу в приветствии.

На одном пожирали глазами, замершим и одновременно нетерпеливым любопытством.

На другом уже всё понимали, и закономерный интерес - повстречать и взглянуть на сто лет назад, портила навязчивая тревога:

'А что дальше? Что их ждёт? С чем им придётся столкнуться, о чём возможно они не подозревают, при всей якобы осведомлённости о прошедшей эпохе?'.

Жизнь и работа в заполярье имеет далеко не тепличные условия и определённые сложности, что уже характеризует людей выбравших профессии, подписавших контракты и просто погнавшихся за 'длинным рублём'.

Теперь же всё то, что осталось там в 'двухтысячных' казалось незначительной рутиной и лёгкой поступью.

То, что с ними произошло…, этому нет аналогов, нет примеров, нельзя опереться на чей-то опыт.

Не считать же компетенцией бравые похождения попаданцев из беллетристики альтернативок.

Ни один из авторов этих приключенческих опусов ни передать, ни даже представить, не мог какие ощущения и переживания испытываешь, оказавшись в такой ситуации…, вдали от своего дома, семей, удобств жизни, привычек, самого времени, в конце концов.

А главное, понимаешь, что ты никто здесь, и за тобой никого. Рубануло где-то там под основание - на чём ты стоял, на что опирался…, и ты вроде целостный, умный, сильный, почти всезнающий… Но гложет, гложет такое неприятное ощущение шаткости…

Кто мы для сильных мира сего? Для царя, министра, генерала и даже обычного имперского чиновника на худой конец?

Да, знания - сила. Да, ледокол - моща. Но не будешь же скитаться во льдах вечно. Придётся идти на контакт, сотрудничество и эх…, как бы не в подданство.

Перешли на левое крыло мостика, потеснив старшего вахты.

- Надо ж, какие хитрованы! Шлюпку спускают. Хотят к нам - поглазеть.

- А и пусть, - нервным смешком ответил Чертов, - на своей территории сподручней. У них на шхуне и условия для долгой беседы поди не те.

Спускайте трап и приготовьте к встрече кают-компанию.

Только присмотри, чтобы не светить ничем таким, что может вогнать нынешних современников в недоумение. Уберите или прикройте чем… Озадачь подвахтенных, но без праздношатающихся. И чтоб не болтали лишнего.

- Так это…, - почесал затылок боцман, - может тогда их в обеденный зал. В кают-компании столько всего накручено, не успеем.

- Хорошо.

Боцман шумно удалился выполнять распоряжения.

За спиной заворочался лейтенант, откашлялся, обращая на себя внимание. А сказал всего одно слово:

- Караул?

- Ну, что ж вы товарищ старший лейтенант, - не удержался от снисходительности капитан, - бросьте вы с караульной-то службой своей. Название на борту прочитали? Это парусно-винтовая шхуна 'Лейтенант Скуратов'. Бывший 'Белкан'…, э-э-э, пардон - 'Бакан'. В начале девятисотых с неё сняли пушки.

- Сведенья достоверны?

- Я очень дотошно изучал всё про исследования Арктики. Суда и корабли меня интересовали особенно.

- Всё же в целях безопасности…

- У вас есть личное оружие?

- Пистолет.

- Вот и возьмите. Только не выпячивайте. И наденьте что-нибудь без шевронов 'Россия'. Мы ж американцы, не забыли?

* * *

Шлюпка небольшая, всего в четыре весла - как и положено слаженно взмахивали над водой, плеском шлёпаясь в воду, толкая судёнышко к цели.

- Почумели господа офицеры, - удивился Чертов и уже громче, не отнимая бинокля, - на улице минус грызёт, а они чуть ли не парадку напялили на встречу. В фуражечках. Помёрзнут же.