Эпопея Звёздные войны. Книги 1-33

– Я в состоянии в точности воспроизвести язык и тональность более чем двухсот тысяч рас, обладающих органами чувств, – с вполне простительной гордостью ответил дройд. -Вербальная частота гаморреанцев простирается от пятидесяти до тридцати тысяч герц. Писк начинается от…

– В таком случае ты сможешь помочь мне запрограммировать имитатор голоса?

– С удовольствием, Мастер Люк.

– Тогда нам останется только поднять имитатор на уровень девятнадцатого этажа и выманить охрану клаггов из шахты.

На экране появилась схема коммуникаций корабля. Она не давала абсолютно точного местонахождения каждой кабельной линии и переходов между ними, но позволяла более-менее точно набросать план одного из угловых секторов на семнадцатом этаже. Яркими огоньками загорелась линия, обозначающая главный переход. Затем на экране засветилось табло.

«Проход запечатан. Он связан с вентиляционными циркуляторами и только дройды способны пользоваться им при подъёме на девятнадцатый этаж. Если ваш „щебетунчик“ окажется лёгким, вы сможете пропустить его на большой скорости по туннелю и, чем дольше будет сдерживаться стрельба лучами, тем больше у него окажется шансов преодолеть проход без больших повреждений».

– Ты можешь помочь нам? Можешь остановить стрельбу, -глубоко задумавшись, спросил Люк.

После длительных колебаний схема коммуникаций исчезла с экрана. Извне послышались какие-то смутные звуки, и Трипио, полязгивая, направился на разведку. Свет от белого экрана нитями золотых отблесков заиграл на контурах его фигуры, обозначавшейся на чёрном фоне прямоугольного выхода.

«Это всё равно что заставить остановится выстрелы из огнемёта. Отключить каждое орудие невозможно, их слишком много, и какая-то часть обязательно сработает. Невозможно избежать рикошета всех пуль и остаться невредимым».

Наступила ещё одна длительная пауза. Люк подумал, что она, наверное, отвела сейчас в сторону взгляд, также как Лея, когда она начинала говорить о Бейле Органе, чтобы скрыть свою боль.

«Чем сильнее они вас ранят, тем больше им захочется вас добить. Но, если вам удастся встроить имитатор голоса в дройда, движущегося со скоростью выстрела, он сможет избежать большей части выстрелов. К тому же механические структуры гораздо устойчивее человеческой плоти».

«Чем сильнее они вас ранят, тем больше им захочется вас добить», – холодея, повторил про себя Люк. Она уже испытала весь ужас перехода к комнате управления орудиями и узнала, как первый же удар лазера снижает способности концентрировать Силу, чтобы предотвратить следующие удары, насколько сложнее становится выдержать даже второй и как почти невозможно избежать третий.

Люк хорошо помнил, как кровь клагга стекала по ступенькам и как несло горелым мясом от его трупа. Он очень тихо сказал:

– Я бы предпочёл, чтобы этого не случилось.

«Мудры, сильны и полезны знания настоящего Мастера Джедая», – не без сарказма пронеслось в его голове древнее изречение.

«Всё верно».

Они замолчали. Обоим в этот миг казалось, что они стоят по разные стороны бездонной ночи, протягивая друг другу руки, – и не в силах соприкоснуться.

– Твоя родина – Чад?

Некоторое время экран оставался черным. Люк уже испугался, не обидел ли он её вопросом, или, может быть, сели аккумуляторы, но слова засветились снова, как белые цветы, тонущие в бездонной пустоте.

«У нас было глубоководное ранчо. Мы и наши стада двигались вдоль по Альгикову течению от Экватора до края Арктики. Первый раз я использовала Силу для транспортировки упакованного льда, когда мне удалось взойти по трапу вместе с частью стада. Отец никогда не мог понять, почему я не осталась с ним, если была там так счастлива».

– А ты была счастлива?

Люк посмотрел на огненный меч, изготовленный её руками -возможно, на Дагобане или какой-то другой планете, выбранной ею для постижения военных искусств. И орнамент по краю рукояти провела, как напоминание о пене родных волн.

«Мне кажется, я была счастлива, как никогда».

Люк не стал спрашивать, почему же в таком случае она покинула родину. Он сам когда-то испытал подобное.

– Забавно, я ведь всегда ненавидел Таттуин, нашу ферму. Но временами мне тоже кажется, что именно там мне было хорошо по-настоящему. Но я с радостью покинул те места. Даже если бы все мои остались тогда живы, я рано или поздно улетел бы оттуда, – тихо сказал Люк.

«Сила напоминает движение волн, или глубинное течение, несущее тебя на своей спине. Ещё в детстве я постигла существование движущегося начала волн. Когда убедилась, что оно есть, я уже не могла не искать Джедаев. Так же как не могла объяснить это».

Что касается Люка, то он в своё время всё-таки попытался продемонстрировать биение этих внутренних волн своему дядюшке Оуэну и тётушке Веру ещё даже не научившись говорить.

– Их больше нет, ты знаешь… Я имею в виду Джедаев, -снова очень тихо сказал Люк.

Опять экран потемнел, как потемнело бы лицо человека, услыхавшего дурную весть.

«Я знаю. Я чувствовала… опустошённость источников Сил. Я понимала, что это значит».

Люк глубоко вздохнул: