Эпопея Звёздные войны. Книги 1-33

В руке его со свистом ожил Меч, когда змееподобные серебристые щупальца схватили его сзади за запястье. Он ударил по одному из змееглазых дройдов, в то время как другой ткнул в него длинным, сочленённым штырём, и удар электрошока вышиб ему дух. Он перебросил Меч в левую руку, как научил его когда-то Вен, и рубанул по сенсорам змеедройда. Что-то ударило его сзади, сокрушительная сила сжала ему запястья, подымая над полом. Он снова рубанул, и посыпались искры, когда пылающий клинок перерубил сервокабель 0-40, но, в отличие от человеческих противников, дройды не были в состоянии ни попятиться, ни впасть в шок. Они окружили его, хватая с невозможной силой, и, когда он перерубал им сенсорные провода, сочленения, сервопередатчики, всегда находились другие.

Закалённые руки «Тредуэлла велла» сопротивлялись даже лучу лазера. Его создали для работы с ракетным топливом, и, хотя Меч свистел и рубил, жгучая сила ударов отдавалась в руках Люка. С болтающимися руками, с вывалившимися глазными стебельками те дройды, какие ещё работали, последовали за кочегаром, когда тот пронёс Люка через дверной проём, и их поглотила зловонная тьма энзимной камеры. Люк крутился, обрубал клешни, державшие его за руки, за ноги, но не мог заставить их хотя бы дрогнуть. Вонь усилилась, когда энзимный чан раскрылся, как зрачок. Пар заклубился вокруг него, словно пена, голова у него закружилась от вони и от жара бурлящей под ним тёмной красно-коричневой жидкости.

Люк обмяк. Клинок Меча убрался в рукоять. «Лист на ветру, – подумал он. – Лист на ветру».

«Тредуэлл» выронил его. Расслабившийся, словно во сне, Люк, падая, вызвал Силу, он словно плыл под потоком. Из какой-то абстрактной дали он осознавал, как его собственное тело легко кувыркается в сторону над перемешивающейся пакостью в чане, без усилий левитируя к противоположному краю, прочь от дройдов.

И сразу же за краем он упал и с силой врезался в пол. Покалеченная нога подкосилась, когда он пытался устоять, и он рухнул, отползая из последних сил, когда дройды, скрипя и лязгая, устремились в погоню. Они были не столь проворны, как обнаружители, – он вынул чеку из закрываемой вручную двери, когда они находились в метре от него, и вогнал луч Меча в механизм, чтобы пережечь его, как только дверь отделила его от дройдов.

Он сумел отползти на приличное расстояние, прежде чем потерял сознание.

– Каллиста, нам это по силам. – В голосе говорившего явственно слышалось раздражение. Он просунул за пояс свои большие мозолистые руки и перевёл взгляд с неё на черноту, обрамлённую слабо светящимся прямоугольником магнитного поля.

Люк узнал ангар, хотя в ясном холодном свете осветительных панелей он казался менее просторным, чем в тусклом, белом свете звёзд. Снаружи были видны перемещающиеся гряды света Туманности Лунный Цветок, усыпанные более тёмными кусками астероидов, – жутковатое поле свечения и пронзающей тени. Рогаткокрыл стоял там же, где он его видел, в ярком свете все шрамы и пробоины отчётливо выделялись. На свободной площадке стояла скоростная шлюпка, оттеснив более хрупкое судно.

– Станция ведёт оборонительный огонь по схеме двойного эллипса, вот и всё. Мы проникли, не так ли? – Глаза мужчины ярко голубели на открытом лице, заросшем трёхдневной щетиной ржавого цвета. В одном ухе у него поблёскивало золотое кольцо.

– Сила пребывала с нами, иначе бы нам ни за что этого не суметь. – Люк впервые ясно разглядел её, – она была высокая, но не долговязая, к очень стройная. На поясе у неё висел Огненный Меч с ободком из бронзовых китообразных. Как и её спутник, она перепачкалась и словно вся состояла из одних густых каштановых волос, немытых и небрежно завязанных у неё на затылке узлом размером в два его кулака, и светлых серых глаз на фоне испачканного в саже и масле лица. Шальной осколок оставил трёхдюймовый порез у неё на лбу, судя по затянувшему его струпу, там будет чертовски заметный шрам. Голос её походил на дым и серебро.

Она была прекрасна. Люк никогда ещё не встречал такой прекрасной женщины.

– Мне хотелось бы думать, что и я имел какое-то отношение к этому. – Мужчина скривил большой рот.

– Имел. – Каллисту явно удивила его обида. – Конечно, имел, Гейт. Сила.

– Знаю. – Он взмахнул рукой, словно отметая нечто, услышанное ранее. – Суть в том, что есть и другие способы этого добиться, кроме как погубить себя.

Повисло молчание, и по тому, как она стояла, по её застенчивости. Люк понял: она боится, что он на неё сердится. Она открыла было рот, вновь закрыла его, но секундой позже всё же произнесла:

– Гейт, если б для меня существовал какой-то способ подняться по той шахте, ты знаешь, что я…

По вспышке в его глазах Люк догадался, что он воспринял её слова как обвинение в трусости.