Эпопея Звёздные войны. Книги 1-33

– А я говорю тебе, что не стоит этого делать – ни тебе, ни мне, Калли! – В голосе его слышался гнев; Люк увидел, что на поясе у него рядом с бластером не было Меча Джедая. И это тоже встало между ними? – Нам потребуется не так уж много времени, чтобы освободиться от помех Туманности и вернуться туда, где мы сможем послать сигнал о помощи. Помощи в разборке с этой массой хлама. – Широким взмахом руки он указал на холодные серостенные лабиринты безмолвного «Глаза». – По крайней мере дадим Плетту знать, что именно на него надвигается. А если мы попытаемся проявить героизм и потерпим крах, то они не узнают ничего, пока не поймают охапку дымящейся плазмы.

– Если мы рванём к ней и нас пришибут, они тоже ничего не узнают.

Голос её понизился. А его повысился.

– Это двойной эллипс с одним поворотом по случайному закону. Я всё рассчитал, Калли. В этой лоханке будет потяжелее, чем в рогаткокрыле, но это можно сделать.

Она снова сделала вдох, и он приложил палец к её губам, – интимный жест любовника, предназначенный заставить её умолкнуть.

– Не стоит геройствовать попусту, детка. Всегда есть способы добиться своего, не губя себя.

«Он не хочет лезть по этой шахте, – подумал Люк. – Он сказал себе, что есть другой способ, – и он, вероятно, даже верит в это, – но в глубине души он не хочет быть тем, кто полезет через решётку, в то время как она применяет Силу, чтобы запутать след».

И это понимание он увидел в серых глазах Кал-листы.

– Гейт, – тихо произнесла она, и в её колебании Люк услышал эхо своих прежних вспышек ярости. – Иногда их нет.

Он воздел руки вверх.

– Ты говоришь, словно старый ина Джинн!

– Ну так что же?

– Для парня, который сотню лет никуда носа не высовывал с этого своего гноящегося газового шара, старина Джинн, чёрт его побери, чересчур охотно указывает другим людям, как им следует умирать! Калли, я повидал свет. Я и знаю, о чём говорю.

– А я знаю, что мы понятия не имеем, сколько осталось времени, прежде чем эта штука уйдёт в гиперпространство. – Она по-прежнему не повышала голоса, но что-то в её интонации не позволило ему снова перебить её. – Нет. Если мы её уничтожим, она исчезнет. Погибнет. А если мы покинем её, сбежим с неё…

– Нет ничего плохого в том, чтобы отскочить подальше и получить подмогу!

– За исключением того, что тогда мы потеряем свой единственный верный шанс.

– Ты хочешь сказать, потеряем свой шанс взорваться к чёртовой матери вместе с этой штукой!

– Да, – согласилась Каллиста. – Именно это я и хочу сказать. Ты мне поможешь или нет?

Он положил руки на бёдра, посмотрел на неё сверху вниз, так как был человеком высоким.

– Ты упрямая наездница на рыбах. – В его улыбке обнаружился проблеск нежности.

Её голос еле заметно дрогнул, когда она подняла голову, посмотрев ему в лица

– Не покидай меня, Гейт. Одна я не справлюсь.

И Люк увидел, что в голубых глазах Гейта что-то изменилось – самую малость.

Боль вернулась к нему, разорвав в клочья сцену в ангаре. Он открыл глаза, почувствовав под собой лёгкий, плавный толчок движения. Над головой у него тянулись идущие от головы к ногам тонкие тёмные линии, похожие на провода сканера… потолочные швы.

Подвигав головой, он увидел, что лежит на маленьких антигравных салазках, из-за которых виднелись грязная и помятая металлическая голова и плечи Си-Трипио, когда дройд направлял салазки по коридору. Где-то впереди раздался звук, и Трипио застыл – как может застыть лишь механизм. По металлической маске лица Трипио прошло жёлтое мерцание тусклых огоньков дройда-обнаружителя, отразившись от полированной поверхности его руки, лежавшей на краю салазок.

Жёлтые огоньки поплыли дальше. Трипио снова двинулся вперёд, шаги его гулко отдавались в пустом коридоре. Люк снова стал погружаться во тьму.

«Щебетунчик», – подумал он. Он вызвал осечку энклизионной решётки и толкнул серебристый шар на десять метров вверх по шахте, но в него все равно попали – четыре, а может, и пять раз. Он слышал взвизгивание рикошетящих о металл пуль. Трипио перерезал узел связи, Крей в опасности, он не мог лежать здесь…

«Чем сильнее они тебя ранят, тем сильней им захочется тебя добить».

Он увидел её в орудийном гнезде.

Там тоже горел свет.

Она была одна. Все мониторы сдохли, пустые чёрные идиотские лица, дырки в зловредности Повеления, – она сидела совершенно неподвижно на углу пульта, но он знал, что она слушала. Голова опущена, длинные руки свободно лежат на коленях, он видел напряжение в том, как она дышала. Она слушала.

Один раз она посмотрела на хронометр над дверью.

– Не делай этого со мной, Гейт. – Голос её был едва слышен. – Не делай этого.