Эпопея Звёздные войны. Книги 1-33

За всё приходится платить. – Каллиста провела ладонями по поверхности стеклянной сферы, там где при свете лампы сверкала розовато-золотистая жидкость – теперь неподвижная. Тени изгибались и метались в комнате игрушек, создавая пёстрый узор тьмы и света. Протекавший через широкий зал поток что-то клохтал и бормотал в своём каменном канале, а осветительный штырь, немного свободно вставленный в патрон, иногда шипел, но никаких других звуков не доносилось.

– Мне следовало бы знать, что без риска не обойтись, – продолжала она тихим, чуть хрипловатым голосом, с интонацией характерной для жителей глубоководных пастбищ Чада. – Я могла бы догадаться, что будет и какая-то цена.

– Ты сделала бы это, – спросила Лея, – если б знала?

– Не знаю, – ответила Каллиста.

Она прошла через комнату к плоскому прямоугольному чану с тонким слоем жёлтого песка, двигаясь со странной, изящной неуклюжестью. На ней был выцветший синий комбинезон механика космопорта, зашнурованный на спине настолько туго, насколько он вообще затягивался, но все равно висевший мешком по бокам и плечам, и тяжёлые ботинки. С обрезанными волосами и робким, довольно угловатым лицом она выглядела совсем юной, словно курсант военного училища. На поясе у неё висел меч, с выгравированной по рукояти цепочкой из летящих морских волн.

– Мастера когда-то вызывали образы в этом чане, похожие на образование голограмм. Они проецировали свои мысли сквозь песок. Не знаю, какой у него состав, но он существует в естественном виде на какой-то планете в Скоплении Гелвиддис. Именно песок и помогает ребёнку делать то же самое.

Лея нахмурилась, рассматривая чуть сверкающую, бледно-жёлтую пыль, пытаясь вызвать лицо Хэна или Джассины.

– Легче всего давались цветы, – сообщила Кал-листа. – Нечто, с чем ты хорошо знаком. Цветы или звери. Заставь их выйти из песка.

Тишина снова воцарилась. Лея уселась на скамью перед чаном, расслабляясь и фокусируя свой разум, как учил её Люк, видя во всех деталях маленького конфетно-розового питтина, игравшего когда-то с концом её кос. Думая сквозь песок…

И каким-то путём, которого она не могла определить, образы прошли сквозь песок и появились в чане, не мало-помалу, а со странного рода внезапной постепенностью. ЛА-АЛМ, перевернувшийся на спину поколотить по лепесткам звездоцвета, словно он не погиб одиннадцать лет назад.

– Какой хорошенький! – восхитилась Каллиста. – Он твой?

– Был моим, – ответила Лея. – Давным-давно.

– У Мастеров всегда, знаешь ли, возникали сложности с детьми, рождёнными Джедаями от не-джедаев, – продолжала Каллиста, когда Лея дала образу растаять. – Потому что это обычно передавалось по наследству, но не всегда… и зачастую это проявлялось спонтанно в людях, у которых не было никакого опыта по этой части и никакой возможности узнать, как следует обращаться с детьми, которые обладают этим. Мастера пытались поймать таких как можно раньше, потому что именно такие и подвергались наибольшему риску воздействия. Их, – продолжала она, – и детей, рождённых Джедаями, лишь незначительно владевшими Силой, обладающих крошечной капелькой того, что их братья и сёстры и товарищи по играм имели в полной мере. Некоторые из таких были… самыми опасными из всех.

Она остановилась, и возникла очень неловкая пауза.

Затем Каллиста быстро отвернулась.

– А это – ментальный лабиринт. – Она слегка постучала по одной из металлических сфер на подставке у стены. Лея попятилась от неё, когда Каллиста взяла эту сферу, напомнив ей Ирека, направлявшего такой шар на неё, стремясь засосать её дух и заточить там навеки.

– Большинство людей по-настоящему не входят в них, – объясняла Каллиста, – во всяком случае, не всем своим… не всем своим существом, не всем духом. И из них легко выбраться, если знаешь как. Большие – самые простые, и они становятся тем сложнее, чем делаются меньше, лабиринты внутри лабиринтов, скрытых внутри лабиринтов. Младшие когда-то изготовляли их для забавы и пытались сбить с толку и поймать друг друга в ловушку, как все дети.

Она поставила сферу на стол, крутанула её пальцами, и свет влажно заблистал, отражаясь от её кружащейся поверхности.

– Я хотела бы… если бы я могла показать тебе. Как раз прошлой ночью, когда Лея, Хэн и Кал-листа спустились в комнату игрушек, они и обнаружили, что Каллиста больше не может ни применять Силу, ни коснуться её.

Люка отправили в медицинский центр корпорации «Братфлен», где ему требовалось провести большую часть ночи в стеклянном баке с вискозной жидкостью бакта. Лее пришло в голову, что Каллиста, несмотря на сильное сходство с Крей, теперь казавшаяся не более похожей на неё, чем отдалённая родственница, – должна знать природу и применение игрушек, находившихся в их комнате в подземелье под Домом Плетта.

Вооружённые транквилизаторами и станнерами, Джевакс и Мара Шейд возглавили группы поисковиков, отлавливавших безумных стражей катакомб, так что можно было довольно спокойно пройти через туннели из дома Роганды на улице Нарисованных Дверей. При виде их холодный гнев Мары ожил вновь. Многие из них были людьми, которых она знала.