Эра беззакония

И тут дернул черт Калмычкова поговорить с Ксюней. Он видел, как напряглась Валентина, когда шутки-прибаутки незаметно перетекли в прощупывание Ксюниных позиций. «Спокойно! – взглядом удержал жену. – Техникой допроса владеем».

Повспоминали былые радости и развлечения. Определились с новыми. Ксюня с увлечением рассказывала о новой компании. Какие там все умные и замечательные. Как весело ей с новыми друзьями. Десятки имен, мест и мероприятий. Калмычков подмигнул Валентине: «Учись, салага! Теперь не придется искать вслепую. В случае чего…»

Места Ксюня называла недешевые. Зато известные. Мероприятия свелись к «соберемся, потусим». Фамилии, имена и прозвища Калмычков запомнил без труда. Среди них ни разу не мелькнули фотографы. «Случайное знакомство?» Он перевел разговор на другие темы, а потом еще дважды возвращался к друзьям. Она ни словом не обмолвилась о парнях, у которых ее нашел Женька. Пришлось отстать.

Допили чай, Валентина занялась посудой. Ксюня встала из-за стола, но он ласково придержал ее за руку, не давая уйти.

– Дочуль, а этих ребят, у которых тебя дядя Женя нашел, ты давно знаешь? – спросил легко, ласково. А Ксюню как подменили.

– Какой же ты, папа!.. Правильно говорят про вас…

– А, что про нас говорят, доченька?:

– Куда мента ни целуй, у него везде… Сам знаешь!.. – она вырвала руку и ушла в комнату. Оттолкнув Калмычкова, за ней побежала Валентина.

Когда он встал в дверном проеме, они сидели обнявшись на диване, Ксюня всхлипывала: «Только с классными парнями познакомилась, он своего дядю Женю напустил. Чуть со стыда не сгорела… Мне потом позвонили, про родителей спросили. Я сказала, что папа в милиции работает. Они мне такого про ментов рассказали!.. Велели больше не приходить и даже имена их не вспоминать…»

– Чем же так милиционеры им не нравятся? – спросил Калмычков.

– А ты не знаешь? – огрызнулась дочь. Валентина замахала рукой, прося его уйти.

– Уж просвети неразумного…

– Взятки менты берут. Наркоторговцев прикрывают. Да!.. И проституток! Светка мне рассказала, как в милицию на субботники возят.

– Светка – это Дорохова Светлана Владимировна? Которая с тобой у парней была?

– Не знаю, я у нее фамилии не спрашивала! – Ксюня балансировала на грани истерики.

– Коля, прекрати! – взмолилась Валентина.

– Наша умная дочь с проститутками дружит! – Калмычков не сдержался. – Они, конечно, лучше, чем эти мерзкие милиционеры!

– Да, лучше! – Ксюне достался его характер. – Они не прячутся за своими погонами!

– И ребята твои тоже лучше?

– Уж взяток не берут!

– А ты знаешь, что они снимают порноролики? Причем детскую порнографию, для педофилов, – не сдержался Калмычков.

– Что снимают? Порнуху? – Ксюня споткнулась об это открытие, но злой запал взял свое. – Ну и пусть! А ваши – пьяных грабят и людей насмерть забивают. Я по телеку видела.

– А… – хотел заступиться за органы Калмычков, но Валентина не дала:

– Хватит! Она – ребенок, но ты-то…

Калмычков махнул рукой и пошел на кухню:

– То пристает – поговори… – бубнил про себя. Только ночью, в кровати он рассказал Валентине про Ксюниных друзей-фотографов. Она вся сжалась: «Какую беду миновали…»

Утром в понедельник посланные опера доложат: «В указанный адрес никто не возвращался. Упорхнули птички».

Айсберги

14 ноября, понедельник

На четырнадцатое ноября, полдень, количество самоубийств с применением видеозаписи достигло ста двадцати шести. Трое прибавилось в Питере, шесть в Москве. Остальные по восемнадцати областям. До предсказанной Лиходедом лавины пока не дотягивало, но послепраздничное похмелье из голов большого начальства выдуло.

Утром генерал Арапов отправил Калмычкова и Перельмана отчитываться перед руководством Главка. Больше досталось Перельману, и весь день он поскуливал, запершись в кабинете.

Калмычкову на переживания времени не хватило. Опер Володя Сапунов раскопал по учетам, что «фотохудожники» Иванов, Паршев и еще двое, не известные Калмычкову, привлекались по обвинению в изготовлении порнопродукции всего год назад. Заявление от родителей второклассников одной из школ поступило в 38-й отдел милиции. Дознание вели ребята из этого отдела и Адмиралтейское РУВД.

Калмычков немного остыл за выходные. Не дал злобе подмять разум. Правило «не лезть в чужие дела» тоже за пояс не заткнешь. Но разве дело – чужое? Он еще колебался, когда второй Володя, Трофимов, удивленно воскликнул: «Тридцать восьмое? Это ж мое отделение. Про фотографов – не помню. Наверно, я тогда в Чечню ездил».

Он набрал номер кого-то из своих сослуживцев, потом другого. Через пятнадцать минут Калмычков знал, что по заявлению родителей четверых второклассников школы №… было возбуждено дело и проводилось предварительное расследование по факту фотосъемки несовершеннолетних, с признаками развратных действий в отношении их. Опера 38-го участвовали в задержании. Подробности надо смотреть в деле. Помнят, что прокуратура довела его до суда, но была и какая-то возня. Дело поднимать надо.