Эра дракона

Уже в силу этой религиозной окраски восстание было направлено не только против европейцев, но и против китайских христиан. Отличительной особенностью всех ихэтуаней был красный цвет, который присутствовал в их одежде и знаках отличия.

Обратим внимание на эту любовь к красному цвету. Это поможет нам понять психологическое преимущество, которое получили позже китайские коммунисты в борьбе за власть. У коммунистов, как известно, было красное знамя. Но это позже, а пока…

Вокруг восстания началась политические игры. «Цинские власти постарались использовать его в своих целях, обратив весь гнев крестьянства и городской бедноты против иностранцев. В самом конце мая — начале июня 1900 года восставшие вступили в Пекин и осадили иностранные миссии. Это послужило поводом для открытой интервенции, в которой приняли участие Англия, Германия, Австро-Венгрия, Франция, Япония, Соединенные Штаты, царская Россия и Италия»[100].

Некоторые называют это русско-китайской войной. «Русско-китайская война 1900 года, — писал, например, Александр Широкорад, — имеет две интересные особенности. Во-первых, она почти неизвестна отечественному читателю, поскольку большевики и «демократы» не любили афишировать ее. Во-вторых, эта война является уникальной в том плане, что ее инициаторами были не русские и не китайцы. Кашу заварили западноевропейские империалисты, а расхлебывать ее пришлось русским и китайцам»[101].

На самом деле русские солдаты были только одними из нескольких составляющих экспедиционного корпуса. Да и не на русских прежде всего обрушили свой гнев восставшие.

Интересно другое. «Боксеры боролись против проклятых западных варваров с помощью древних национальных традиций. Их вожди ударом кулака сметали вражеские армии, были неуязвимы для пуль и ночами летали над вражескими городами Лондоном и Парижем, сея чуму. Проклятые западные варвары в то время еще не знали о великих кудесниках из монастыря Шаолинь и спокойно перестреляли «неуязвимых» ихэтуаней»[102].

«В начале августа войска интервентов заняли китайскую столицу, подвергнув город грабежам и насилию. Особенно усердствовали при этом японцы и англичане»[103].

«Ихэтуанское восстание было жестоко подавлено. 7.9.1901 Китай подписал кабальный «Заключительный протокол», окончательно превративший его в полуколонию мирового империализма»[104].

«На Китай была возложена огромная контрибуция — около 1,5 млрд. руб. в качестве гарантии ее уплаты державам передавались основные источники денежных поступления китайского правительства: соляной налог, таможенные сборы и т. п. В Пекине был создан специальный квартал посольств — сеттльмент. Державы получили право оккупировать 12 важных в экономическом и политическом отношении городов»[105].

Но на этом проблемы не кончились сильные страны стали делить и переделивать Китай. «Так, к примеру, англичане высадили десант в Шанхае. Просвещенных мореплавателей не смутило, что в Шанхае не было не только ихэтуаней, но и вообще никаких инцидентов между китайцами и проживающими там европейцами. Вслед за британской эскадрой в устье реки Янцзы вошли немецкие и французские корабли. Официальная цель их прихода — наблюдение за стоящими там кораблями китайского флота. На самом же деле они стремились помешать Англии единолично захватить шанхайский район»[106].

1.3. Железная дорога в Северной Азии

Поворот российской внешней политики на восток имел серьезную основу — железную дорогу. «Вопрос о постройке Сибирской железной дороги был впервые поднят в конце 50-х годов XIX века. К 1884 году три железнодорожные линии подошли к западным границам Сибири и заканчивались в Тюмени, Уфе и Оренбурге. Строительство дорог далее на восток правительство считало нецелесообразным, и вопрос этот долго не рассматривался»[107].

Кому из советских школьников не приходилось читать следующие строки:

Да не робей за отчизну любезную…
Вынес достаточно русский народ,
Вынес и эту дорогу железную —
Вынесет все, что Господь ни пошлет!

Эти строки написал в 1864 году Николай Некрасов в своем стихотворении «Железная дорога». Прошло много лет после их написания, прежде чем железная дорога пошла по Сибири.

Наконец, решение о строительстве такой дороги было принято. «Постройка Сибирской железной дороги была немаловажна и с точки зрения геополитики. Соседство с Китаем, переполненным население, в любое время могло стать небезопасным, а про Японию и говорить нечего. Она деятельно работала над созданием мощного флота и стремилась во что бы то ни стало занять в Тихоокеанском регионе такое же положение, какое имели к тому периоду истории Великобритания на Атлантическом. Известный английский экономист Арчибальд Колькхун прозорливо усмотрел в русских устремлениях на востоке «удар по английским интересам»[108].