Эра дракона

«…К чему движется Россия? Какое место хочет занять в мире?»[1061] В последнее время все стали говорить о геополитике, даже современные коммунистические лидеры страны используют геополитическую терминологию. Лидеру КПРФ Зюганову принадлежат следующие слова: «С точки зрения геополитической, Россия — стержень и главная опора евразийского континентального блока, интересы которого противостоят гегемонистским тенденциям «океанской державы» США и атлантического «большого пространства»[1062]. Вот так оказывается, до 1989–1991 годов мы противостояли не капиталистическому миру, а «океанской державе».

Произошла замена коммунистической теории на геополитическую. Но главный противник остается тот же — Соединенные Штаты. Под новым соусом нам предлагают ту же пищу, которая явно противоречит идеологии единства европейской (христианской) цивилизации.

Это стали понимать. Александр Дугин, например, писал: «…Единственный шанс России вернуться в разряд по-настоящему великих держав — это дать возможность стать такими же великими державами другим странам, помочь им в этом: Евросоюзу, Китаю, Индии, исламскому миру, на том условии, что они, в свою очередь, помогут России»[1063].

Как видим, априори предлагается та же вражда между Западом (только от Запада предлагается отколоть Европу, что, кроме всего прочего, довольно проблематично) и Востоком, который почему-то должен помочь России встать с колен и стать великой державой. Называется это евразийской стратегией.

Вернуться в ранг великой державы — заманчивая мечта. К ней стоит стремиться, это для нас привычно, и очень хочется доказать, что мы вернем себе этот статус. Но быть реалистом все же не мешает.

Однако прошлого уже не вернешь, да и нужно ли его возвращать? Оживление трупов — рискованное дело. Тем более, что мифическая (а значит, недостижимая и даже нежелательная) цель — восстановить Советский Союз пугает США и весь Запад (а значит, снижает возможность взаимопонимания внутри европейской цивилизации).

Так что нужно публично, откровенно и с общего согласия всего населения страны признать отказ от попыток реанимировать Советский Союз.

Что, впрочем, не означает отказа от защиты интересов России, в том числе и на территории бывшего Советского Союза. Как не означает и примирение с тем, что часть исторической российской территории оказалась за ее пределами.

Возрождать нужно не миф (Советский Союз), а реальность (Россию). Сделать это быстро невозможно. Бестолковое и, по сути, предательское правление как началось в 1985 году, так и не кончается. Так долго Смута в России еще никогда не продолжалась. Между тем промедление смерти подобно.

Оставим прошлое, и лучше будем думать о будущем. Тем более, что Россия находится в таком дерьме, что из него только чудом можно выбраться. Все достижения горбачевской перестройки и ельцинских реформ свелись к гласности, элементам демократии и наполненности рынка товарами народного потребления. Именно этого всего не было при коммунистах. Но заплатили за эти элементарные и легко достижимые цели (просто у коммунистических вождей ума не хватило) намного дороже, чем они того стоят. Мы как индейцы, которые продали все за кучку побрякушек.

В апреле 1994 года Валентин Зорькин написал: «…Результатом всероссийского погрома, учиненного в последние годы экстремистами-политиканами, стало крайнее ослабление российских позиций в мировой политике. И нам надо ясно отдавать себе отчет, что восстановить утраченные позиции в одночасье невозможно (а есть такие регионы, где это и не нужно)»[1064]. Некоторые считали, что дела обстоять еще хуже.

Николай Леонов писал: «Сегодня, в 1994 году, можно, сжав сердце в комок, сказать, что Россия являет собой зрелище гибнущего очага своеобразной русской цивилизации»[1065].

За десять с лишним лет после этого положение страны не стало принципиально лучше. Но чем труднее положение, тем расчетливей должна быть внешняя политика. Сытая и самодовольная страна может позволить себе сомнительные эксперименты. Страна, находящаяся в глубоком кризисе, должна рассчитывать каждое движение, чтобы выйти (а точнее даже выкарабкаться) из кризиса.

Осознание единения с другими под знаменем идеи (желательно, великой идеи) компенсирует некоторые жизненные проблемы, объединяет народ и подталкивает его вперед. До сих пор на этом строилась вся история человечества. Периодически такую роль играли религиозные и некоторые другие учения.

После трагического удара по православию в 20-е годы такую роль для России, как бы парадоксально это ни звучало, стал играл коммунизм. И моральный кодекс строителя коммунизма был похож на десять заповедей.