Эра дракона

«Осенью 1997 года, — вспоминала Елена Трегубова, — во время поездки президента в Нижний Новгород… глава государства должен был сделать «судьбоносное» заявление. Пиарщики со Старой площади немедленно разъяснили кремлевским журналистам, что Ельцин намерен объявить «новую национальную идею», которая, наконец-то выработана в недрах Кремлевской администрации. Строй, при котором мы живем, должен быть впервые официально назван — «капитализм», а светлое будущее, к построению которого президент должен был предложить народу стремиться, в документе обозначался как «народный капитализм». Основные тезисы «национальной идеи» заключались в «уходе от криминального чиновничьего капитализма и построения капитализма с равными возможностями для всех». И в довершение планировалось, что президент прямо выскажется в поддержку продолжения «открытых аукционов с равными возможностями».

Неудивительно, что в тот момент все эти тезисы были расценены ближайшим ельцинским окружение как опасные происки клана Чубайса. Поэтому «судьбоносное» выступление президента тоже как-то случайно затерялось где-то в недрах юмашевского письменного стола, и страна, сама того не подозревая, так и осталась без капиталистической «национальной идеи».

Кстати, во время путешествия с Дедушкой в Нижний Новгород я, замаскировавшись под секретаршу-стенографистку, проникла на закрытое совещание президента с губернаторами из ассоциации «Большая Волга» и услышала, как Ельцин с явным удовольствием обкатывал на регионах те самые тезисы «капитализма с равными возможностями»[1072].

Тем временем лидеры оппозиции предлагали свои варианты, которые власть предержащие просто не могли принять.

Например, Г. Зюганов защитил докторскую диссертацию по теме «Основные тенденции и механизм социально-политических изменений в современной России».

«Диссертант на основании исследования приходит к выводам: «Опыт и здравый смысл, научный анализ и культурная традиция подтверждают, что:

с точки зрения исторической, Россия являет собой особый тип цивилизации, наследующий и продолжающий тысячелетнюю традицию Киевской Руси, Московского царства, Российской империи и Союза ССР;

с точки зрения геополитической, Россия — стержень и главная опора евразийского блока, интересы которого противостоят гегемонистским тенденциям «океанской державы» США и атлантического «большого пространства»;

с точки зрения мировозренческо-идеологической, Россия есть выразительница культурно-исторической и нравственной традиций, фундаментальными ценностями которых являются соборность (коллективизм), державность (государственная самодостаточность) и стремление к воплощению высших идеалов добра и справедливости;

с точки зрения национальной, Россия есть сложное этническая общность, в основе которой лежит мощное национальной ядро великороссов, малороссов, белорусов;

с точки зрения экономической, Россия есть автономный хозяйствующий организм, принципиально отличающийся по законам своей деятельности от западной модели «свободного рынка»[1073].

Александр Лебедь еще в 1995 году писал: «Мы летим в пропасть и живы, пока летим. Но дно все ближе и ближе. Надо всмотреться в него пристально, мужественно и хладнокровно, надо зацепиться за что-то спасительное. Надо воссоздать державный стержень. Выбор невелик: национализм и православие»[1074].

Словно возражая ему, Артур Коган из Нижнего Новгорода писал: «Историки уже давно пришли к выводу, что любая национальная идея в конечном итоге мало продуктивна, а чаще — губительна. В последнее десятилетие ее нещадно эксплуатируют самые опасные для общества силы. Неужели эти элементарные вещи не знают советники президента? Или его в очередной раз «подставляют»? Приведу несколько высказываний образованных и порядочных людей. Философ Св. Клишина: «Русская идея стала товаром политических спекулянтов». Юрист А. Собчак: «На базе национальной идеи можно построить только фашистское государство». Политолог А. Кива: «…русская идея — это пустой сосуд, в который можно влить все, что угодно»[1075].

Что же касается мнения патриотов, то почитаем Дмитрия Рогозина, написавшего: «Русские патриоты видят стратегию нашего будущего в «повороте на Восток» и в новой колонизации Дальнего Востока, создании опорного индустриального каркаса по всей стране… Целевое заселение восточных земель, новая колонизация Сибири и Дальнего Востока и прорыв на глобальные рынки густонаселенной и бурно развивающейся Азии — таков смысл нашего «Поворота на Восток»[1076].

Споры шли, а национальной идеи как не было, так и не стало.

В 2003 году Андрей Зберовский писал: «У страны до сих пор нет идеологии, нет стратегической цели, нет общенациональной идеи… Огромная страна заблудилась, она не знает, куда идти, и все быстрее приближается к своему кладбищу»[1077].

4.20. Стратегия России в Азиатско-Тихоокеанском регионе