Эра Дракулы

— Что это за здание? — спросил де Билль, указывая на сооружение, напоминающее обычный сарай, которое ему не показали. Оно стояло в забвении, поодаль от главных цехов, позади груды отбракованных ржавых рельс.

— Нечего примечательного, граф, — отозвался Мэссингем. — Для разной чепухи, не для дела.

Слово «чепуха» возбудило любопытство де Билля.

— Звучит крайне заманчиво, мистер Мэссингем. Мне бы очень хотелось попасть внутрь.

Эта просьба затрагивала вопрос секретности. Граф не походил на шпиона другой компании, но раскрывать перед ним то, над чем работала фирма, казалось неблагоразумным. Мэссингем нерешительно пожевал усы. Затем вспомнил, что единственным обитателем здания на тот момент был Джордж Фоули со своей невероятной штуковиной. Никакого особого вреда в том, чтобы показать графу эту никчемную безделицу, он не увидел, но опасался, как бы потенциальный инвестор не счел, что предприятие и впрямь безрассудно швыряет деньги на столь очевидно обреченные проекты, и не предпочел иметь дело с другими партнерами.

— Мы выделили тут место одному изобретателю, — поспешил откреститься Мэссингем. — Я боюсь, что мы стали безопасной гаванью для сущего безумца, но вас, возможно, немного развлекут эксцентричные порождения его опытов.

Он провел графа сквозь двустворчатые ворота.

Прогремело несколько выстрелов, прокатившись эхом по жестяной крыше сарая. Огненные вспышки озарили сумрак.

В первое мгновение Мэссингем испугался, что де Билль стал жертвой покушения.

Все знали, за этими балканскими дворянами повсюду следовали анархисты, жаждавшие застрелить своих жертв из револьверов в отместку за злодеяния, вершившиеся варварскими предками аристократов на протяжении столетий.

Резкий запах серы ударил Генри в ноздри. Облака смрадного дыма медленно уплывали под крышу. Раздался плеск и шипение, как если бы на пламя опрокинули ведро воды.

Причиной звука оказались не выстрелы, а небольшие взрывы. Фоули опять безумствовал. Мэссингем вздохнул с облегчением, но вскоре оно сменилось раздражением, когда, промокнув лоб платком, управляющий обнаружил, что от взрыва его лицо запорошило каким-то маслянистым песком.

Сквозь облака дыма и пара он увидел, как Джордж и его приятель, мальчишка по имени Джеральд, суетятся вокруг машины, черные, точно зулусы, и в изодранных комбинезонах, как бродяги. Фоули был молод, и его неоспоримые таланты механика трагическим образом сочетались с воображением мотылька, постоянно порхающего между самыми непрактичными и бесполезными идеями.

— Прошу прощения, граф, — сказал Мэссингем. — Боюсь, только этого и приходится ожидать, когда кто-то посвящает себя несуразному замыслу двигателя, приводимого в движение детонацией. Все неминуемо взлетает на воздух.

— Сгоранием, — огрызнулся изобретатель, — а не детонацией.

— Прошу прощения, Фоули, — съязвил Мэссингем. — Адским сгоранием.[28]

Управляющие часто передавали друг другу записки с предложениями механика, изрядно веселясь при этом.

— Внутренним, — пискнул Джеральд, одиннадцатилетний мальчуган, всегда столь сильно перепачканный, что невозможно было сказать, каково его телосложение и цвет волос. — Внутреннего сгорания, а не адского.

— Думаю, мой вариант лучше подходит по смыслу.

— Возможно и так, Мэссингем, но взгляни…

Породивший взрывы механизм теперь трясся, испуская урчание и струю ядовитого дыма. Коленчатый вал посредством приводного ремня раскручивал колесо. Мэссингему уже доводилось видеть эти игрушки раньше.

— В пять раз эффективнее, чем пар, — прокомментировал Фоули. — Может быть, в десять, а то и в сотни…

— И в пять раз вероятнее, что такая штука тебя убьет.

— Когда паровой двигатель только изобретали, погибли многие, — заметил граф. Он рассматривал устройство Фоули, восхищаясь тем, как его детали приводят друг друга в движение. Со смазанными поршнями, рычагами и шестеренками, эта игрушка доставляла настоящее удовольствие своей сложностью. Детская мечта о чудесной машине.

— Прошу прощения, сэр, — отозвался Фоули. — А вы…

— Это граф де Билль, — пояснил Мэссингем. — Важный покупатель нашей фирмы из-за рубежа. Он интересуется железными дорогами.

— Путешествиями, — поправил граф. — Я интересуюсь путешествиями. И транспортом будущего.

— Тогда вам повезло оказаться в нужном месте, — заявил Фоули. Он не протянул для рукопожатия свою грязную ладонь, кивнув в качестве приветствия и чуть ли не прищелкнув каблуками. — Ибо именно в этой мастерской звонит похоронный колокол по всей остальной фабрике. Моя машина, моя самодвижущаяся коляска сделает паровой двигатель ненужным, как поезд упразднил за ненадобностью дилижанс.

— Самодвижущаяся коляска? — переспросил граф, растягивая слова и одновременно что-то обдумывая.

— Это просто чудо, сэр, — выпалил Джеральд, сверкая глазами. Джордж потрепал немытую копну волос мальчишки, гордясь своим верным оруженосцем.

Мэссингем подавил горький смешок.

Изобретатель повел их мимо все еще тарахтящего на козлах двигателя к покрытой пылью штуковине, размерами напоминающей небольшую телегу. Вместе с шустрым Джеральдом они сдернули и отбросили в сторону брезент.