Эра Дракулы

— У меня здесь еще дела, Пенелопа.

Она криво улыбнулась, но глаза ее больше походили на стальные голубые пятна.

Женевьева вытерла рот обрывком платья и благоразумно отошла в сторону вместе с миссис Эмуорт и Моррисоном. Клейтон стоял, ошеломленный, кэбмен без кэба. Ему еще предстояло дождаться живодера, который должен был приехать за трупом лошади.

— Если ты захочешь нанести мне визит, — продолжила Пенелопа, предъявляя ультиматум, — я буду дома завтра днем.

Она повернулась и ушла. Носильщик свистнул, и мисс Чёрчвард посмотрела на него, пригвоздив взглядом к месту, отчего тот сразу замолк. Сгорбившись, мужчина исчез в тенях между говяжьими тушами. Пенелопа ушла, идя маленькими шажками, скрывая лицо вуалью.

Когда она исчезла из виду, Женевьева сказала:

— Значит, это Пенелопа.

Борегар кивнул.

— А у нее милая шляпка, — прокомментировала вампирша. Несколько людей, включая миссис Эмуорт и Клейтона, засмеялись, впрочем, не слишком весело. — Нет, действительно, — настаивала Женевьева, проведя рукой перед лицом. — Вуаль — очень милый штрих.

Борегар почувствовал жуткую усталость. Попытался улыбнуться, но его лицо, казалось, состарилось на тысячу лет.

— И пальто у нее хорошее. Такие блестящие пуговички.

Глава 31 ВОСТОРГИ И РОЗЫ ПОРОКА

— Тебе не кажется, что мы его прикончили, а? — спросила Нелл, присев на кровати и тыкая в обнаженного мужчину длинным пальцем. Тот лежал лицом вниз, уткнувшись в подушку, с запястьями и лодыжками, привязанными шарфами к медным стойкам. Красивые хлопковые простыни были все измазаны и покрыты пятнами.

Мэри Джейн одевалась, уделяя этому ритуалу все свое внимание. Без зеркала так трудно надеть шляпку!

— Мэри Джейн?

— Мари Жанетт, — поправила она, ей нравился звук этого имени, похожий на музыку. Девушка пыталась избавиться от своего провинциального акцента, пока не поняла, что мужчины находят его приятным. — Я тебе это говорю уже, наверное, год. Я — Мари Жанетт. Мари Жанетт Келли.

— Твое «Келли» как-то не подходит к «Мари Жанетт», герцогиня.

— Тьфу на тебя. И фи на тебя.

— А этот малый-то, что тебя в Париж возил, нам-то вообще ничегошеньки не дал.

— Ничего не дал.

— Прощенья просим, герцогиня. Можешь отсосать.

— И не смей так грубо говорить о моем «дядюшке Генри». Он был выдающимся человеком. Может, даже им и остался.

— Если только не сгнил вконец от сифилиса, которым ты его заразила, — ответила Нелл, не желая по-настоящему обидеть.

— Немедленно прекрати говорить гадости! Какая наглость!

Мэри Джейн наконец понравилось, как сидит шляпка. Она с большим вниманием относилась к своей внешности. Келли обратилась в вампира и была кокоткой, но опускаться не собиралась и уж тем более не хотела превращаться в лисий кошмар, каким стала Нелл Коулс.

Та сидела на кровати и ощупывала шею поэта, все еще липкую от его собственной крови.

— Мы прикончили его, Мэри Джейн. Он истечет насмерть и теперь точно обратится.

— Мари Жанетт.

— Ага, а я — графиня Элеонора Франческа Большая Шишка. Посылай за мясниками.

Мэри Джейн осмотрела тело Алджернона сверху донизу. Его усеивали крохотные укусы, старые и новые. Спину и зад рассекали пурпурные полосы. Он всегда приносил с собой собственные розги и пытался убедить девочек принять участие в играх.

— Ему не впервой, Нелл. Чтобы прикончить нашего дружка, понадобится что-нибудь посерьезнее, чем порка и парочка любовных укусов.

Коулс обмакнула палец в кровь, лужицей собравшуюся в ямке на пояснице Алджернона, и прикоснулась к своим обветренным губам. С каждой новой луной она все больше зарастала. Ей приходилось расчесывать щеки и лоб, убирая густые рыжие волосы в огненную гриву. Нелл выделялась из толпы, а в работе это помогало. У нее водились особенные клиенты. Она сморщила нос, попробовав алую жидкость. Нелл была из тех, кто воспринимал чувства из крови «теплых». Мэри Джейн радовалась, что с ней такого не произошло.

Коулс состроила гримаску.

— Горькая, — сказала она. — А кто наш парень-то?

— Его друг сказал, что он — поэт.

Большой джентльмен нашел их и заплатил за экипаж от Уайтчепела до Патни. Дом находился почти в сельской местности. Мэри Джейн решила, что Алджернон болен и ему нужно дышать свежим воздухом ради поддержания здоровья.

— У него много книг, а?

Нелл не умела ни читать, ни писать, но Келли азбуку знала. Стены маленькой спальни были заставлены книжными полками.

— Он их все написал?

Мэри Джейн сняла с полки красиво переплетенный том и открыла его наугад.

— «Твоя взяла, галилеянин бледный, накрыла мир весь серая волна, — прочитала она вслух, — дыханья твоего. И мы пьяны, из Леты хлебнувши смерть сполна».[22]

— Мило звучит. Думаешь, это о нас?

— Сомневаюсь. Думаю, это о Господе нашем, Иисусе Христе.

Нелл поморщилась. Она кривилась всякий раз при виде распятия и не выносила, когда при ней произносили имя Христа. Мэри Джейн ходила в церковь при всякой возможности. Ей говорили, что Бог прощает. В конце концов, Господь вернулся из могилы и призывал народ испить свою кровь. Прямо как мисс Люси.