Эра магов

Эльвира наклонила голову и задумалась. Эйван боялся представить, что за мысли вертятся в голове нового бога. Она злиться на него? Или нет?

— Я прошу слишком много? Да?

— Нет, в меру. Но все-таки мы поступим иначе.

— Да почему? — возмутился Эйван, но договорить не успел. Эльвира дернулась вперед, впилась в него губами и повалила на лежак, прижав руками к земле.

Тело охватил жар. Столь сильный, как никогда прежде. И пусть костер, за которым никто не следил, погас. Одно косание разжигало пламя внутри. В груди нового владыки горело сердце жреца, которое согревало даже ночью.

Они словно находились не на скале, а где-то в другом месте. Но Эйван не обращал на эти мелочи внимания. Он смотрел только на нее, ощущал скользящие под рубашку тонкие пальцы.

Эльвира нависла над ним сверху и смотрела как волк на кролика. Эйван помнил это чувство, однажды он сам смотрел на нее сверху-вниз, прижимая к земле. Незабываемое, пьянящее чувство. Нужно повторить.

Так вышло, что роль хищника бывалому оборотню ближе. Один кувырок — и вот уже Эльвира лежит под ним, улыбается. Она же непротив, да? Не в силах сдерживаться, Эйван обхватил ее за талию и прильнул к тонкой белой шее.

Касался ее кожи, запускал пальцы в волосы и прижимался к хрупкому телу в шрамах так, словно видит ее в последний раз. Может, это действительно так.

Но он не хотел ее отпускать!

Они грели друг друга теплом своих тел всю ночь, а затем Эйван задремал на коленях Эльвиры, чувствуя ее пальцы в своих волосах, ее теплое дыхание на лице. Он и забыл каково это, ощущать близость кого-то родного и дорогого.

Покой… если он именно такой, то пускай. Хоть бы эта ночь не заканчивалась.

Эйван открыл глаза уже глубоким днем. Никакой Эльвиры рядом не было, и минувшая ночь напоминала сон. Сон, который лучше реальности. Не хотелось просыпаться, вернуться бы назад! В сон…

Эйван закрыл глаза, но заснуть уже не смог. Ему снилось прежде всякое, но этот сон вышел слишком реальным. До рези в глазах. Все внутри словно сжалось спазмом в болезненный ком тоски. Почему все закончилось так внезапно? Он даже не попращался с ней.

Эльвира снова бросила его? Не вернула оборотня, не осталась рядом и сама, не сказала, где нужно искать брата. Она просила доверять ей, но разве друзья так поступают? Или не друзья…

Эйван понимал, что Эльвира теперь не ограниченный тремя измерениями бог, живет в хрен-пойми каких плоскостях, мыслит совершенно не человеческими понятиями, но все же. Он чувствовал себя обманутым и брошенным. Одно дело, когда бросает девушка, совсем другое, когда бог. Это действительно обидно.

Эйван, не теряя надежды, провел на утесе еще одну ночь, но больше такого сна не повторялось. Следующим утром пришлось возвращаться в город, потому что запасы еды заканчивались.

Если посмотреть с другой стороны, то многие бы хотели оказаться на его месте в эту ночь.

«Вы молитесь богам?»

«Можно и так сказать… с пристрастием».

И смешно, и грустно. Высший разум любил играть с ним, и порой делал это крайне жестоко.

Неделя отпуска пролетела незаметно, Эйван приехал домой из леса в последний день.

Изучив отражение, в очередной раз убедившись, что он совсем-совсем не оборотень, и никаких признаков силы не появилось, Эйван потухнул и понуро побрел в спальню. Зачеркнул еще одну точку на карте. Академии изгоняющих в западном лесу Белого графства не обнаружено.

Он вернулся к обывательской жизни, к работе, и постарался обо всем забыть. Омут страстей утих, несколько дней выдались подозрительно спокойными. И неспроста.

Ведь на вылазке в лес приключения не закончились.

Вернувшись со смены, Эйван повернул ключ входной двери и в недоумении затих, услышав за дверью странный шум.

Крик. То есть, плач. Детский.

Эйван быстро открыл дверь и, пролетев через коридор, оказался в комнате, где и вправду стояла люлька с младенцем. Записка также прилагалась.

«Бог дал зайку. Жди лужайку».

Не выдержав, Эйван схватил себя за волосы и взвыл, точно настоящий оборотень. По старой памяти вышло очень даже правдоподобно.

— Какого хрена, боженька ненормальный? Что с этим делать⁈

Младенец вопил, Эйван орал в подушку рядом. Но тихо, чтобы соседей не напугать.

Что. С ним. Делать?

Кто это вообще? Это его? Точно его, или это очередная шутка? И какого оно пола?

Эйван осторожно заглянул под пеленку. Пацан.

Просто супер! Одни эмоции и те только матом.

Значит, оборотнем она его сделать не смогла, зато испечь ему младенца за неделю — как нефиг делать?

Эйван поднял взгляд на стену с картой мест, которые он отмечал, когда посещал их. Королевство Кушар совсем немаленькое, еще столько предстоит обойти. Но как теперь это сделать, с младенцем-то на руках?

Эйван умчался в ванную, чтобы умыть лицо и успокоиться. Неужели Эльвира сделала это специально, чтобы Эйван не смог найти брата? Почему прямо не сказала, что помогать не собирается?

Эти мысли сводили с ума, выбивали землю из-под ног, злили. Он смотрел в отражение, на свое покрасневшее лицо с венами на висках, на суженные зрачки темно-зеленых глаз. Эйван уткнулся лбом в зеркало и шумно выдохнул. Попытался взять себя в руки.