Эра магов

Окончательно запутавшись в своих чувствах, Диедаро шел за ящерицей, ощущая огонь горящих за спиной мостов. Прежняя жизнь осталась за стеной, была перечеркнута линией «до» и «после».

Ему было трудно это принять и смириться, что с побегом он отрекся от своего имени и стал никем. Пешкой, в непонятной ему игре за влияние.

И еще Диедаро опасался гнева Миодая. Эльвира в своей задаче не учитывала его переменную, решив просто оставить мужа позади, и будь что будет.

А будет крайне неприятно. Диедаро это знал, но уже ничего не мог поделать. Только тревожно выжидать, когда переполненный праведной яростью тео настигнет беглецов. Это лишь вопрос времени.

Эльвира действовала наверняка, и в ее движениях ощущалась какая-то особая уверенность, будто ее направляет сила свыше. Она отрицала свою связь с божествами: никогда на них не надеялась, не возносила идолам молитвы и ничего не просила взамен.

Но божественное влияние ощущалось, видимо, такова природа избранных. Такие герои могли рисковать жизнью и творить безумные вещи, а потом горделиво выходить из любой ситуации, упиваясь своей неотразимостью и безнаказанностью.

По крайней мере, так это выглядело на первый взгляд, а если копать глубже, становилось еще интереснее и страшнее, ведь каждый новый шаг менял так называемую «избранную» не в лучшую сторону. Плавный переход от защитника рода человеческого, который хотел справедливости, до абсолютного маньяка, готового оставлять после себя горы трупов.

Диедаро боялся Эпопееву, но попыток достучаться до ее человечности не оставлял. Он верил, что где-то в глубине души ящерица испытывает сострадание.

Она безоговорочно верила своим инстинктам, цеплялась за внезапно посетившую ее мысль и уверенно к ней шла. Как, например, сейчас, когда Эльвира решила идти по следам Кукухи.

Диедаро с Эльвирой остановились между деревьями перед полем и обескураженно смотрели, как их одногруппника терзает едо-тень.

— Ты! — Эльвира указала на едо-тень и сделала шаг вперед. — Предатель!

— Это она! Ты искал ее. Это она! — истерично кричал Кукуха, трепыхаясь под ногой коня. Зверь с какой-то необъяснимой иронией скалился и поглядывал мерцающими голубым глазами то на Эльвиру, то на Кукуху.

Диедаро увидел едо-тень в совершенно ином свете. Раньше он воспринимал Асириуса как странную зверюшку, которая шла в комплекте с Эпопеевой. Теперь же стало ясно, что сущность перед ним куда более древняя, и, как ни странно, именно Эльвира была дополнением к его компании. И где она такую хтонь откопала?

— Оставь его! — прорычала Эльвира, шагая ему навстречу через подтаявшие сугробы и громко чвяркая сапогами по грязи. — Немедленно!

— Да не вопрос! — конь кивнул мордой на топор, застрявший в своем плече, который Диедаро сперва и не заметил. — Сейчас он заплатит штраф за причинение тяжких телесных…

Эльвира подошла к едо-тени и с хрустом выдернула Кукухин топор. Асириус довольно оскалился, и незамедлительно вцепился зубами в правую руку Азиля.

Изгоняющий орал, взывая ко всем богам, пытался вырываться, а рана на плече едо-тени в этот момент стремительно затягивалась.

— Сойдет, — одобрительно кивнул, облизываясь, Асириус и отпустил Кукуху. Тео тут же вскочил на ноги. Побелевший, словно декабрьский снежок, он исходил крупной дрожью, явив полный ужаса и непринятия взгляд.

— Вот как? — обрывистым голосом вскрикнул тео. — Вот вы какие на самом деле!

Эльвира невозмутимо сложила на груди руки и уставилась на кровоточащую рану изгоняющего. В ее взгляде читалось осуждение. Самопальная броня Кукухи явно не соответствовала уровню для противостояния конеподобной хтони.

— Какие есть, Кукуха. Остынь.

— Вот еще! — прошипел он, и, злобно покосившись на едо-тень, потянулся к топору у ног Эльвиры.

— Меня не убить, дурашка, — слащаво пропел на иномирных интонациях едо-тень и навострил ушки, сквозь которые проходил солнечный свет, окрашивая их в красный. Диедаро не мог не отметить, как сильно отличаются голоса едо-теней. Те парни, что служили королю, обладали более приземленными интонациями, а Асириус — словами не передать. В его частотах завывал бескрайний космос, ледяной и беспристрастный. — Но ты попробуй снова, если не хватило.

Кукуха скалился и сжимал уцелевшей рукой топор. Рана на его правой руке сильно кровоточила, под тео натекла внушительная лужа, окрасив под ногами бардовым остатки весеннего снега.

— Мало того, что вы не даете спокойно жить своему народу, мешая изгоняющим развивать потенциал, так еще и сами с нечистью водитесь⁈ Нормально, да? А наказывают тех, кто исправно платит налоги и хорошо выполняет свою работу. В этом вся знать. Лицемерная и лживая!

Диедаро морщился. Азиль был в полном отчаянии и совершенно невменяем. Его шатало, трясло, по подбородку текла слюна, и он терял много крови. Брич даже слушать никого не хотел. Эльвира терпеливо молчала, а едо-тень гаденько ухмылялся, стоя позади. Кукуха внезапно закатил глаза и мешком рухнул на землю.

— Как я говорила, прошло четыре дня, его и вырубило. Пожалуйста.

— Твой друг его пожевал и явно повредил что-то нужное, — заметил Диедаро.

Асириус фыркнул.