Эра Мифов. Эра Мечей

Персефоне нравился Рэйт, но он хотел куда больше, чем она могла дать. В душе она еще была женой Рэглана. Хотя предательство и трусость мужа омрачили память о нем, он все же оставался частью ее жизни. Рэглан продолжал ей сниться, и она вспоминала о его преданности всякий раз, когда скрепляла брэкен-мору подаренной им медной брошью. Персефона помнила его голос, помнила запах волос. В какой-то мере он был жив, хотя и не рядом, и она не могла представить себя с другим мужчиной. Сама идея казалась ей абсурдной, однако Рэйт смотрел на все иначе. Мужчины воспринимают мир по-другому, особенно если они молоды. Наверное, лучше держаться от него подальше. То, что она хотела сказать, вполне подождет.

* * *

Третья встреча началась в тех же креслах, и Персефона гадала, ставят ли их слуги заново каждый день или просто оставляют на ночь во дворе.

Первым слово опять взял Тэган.

– Хочу начать с выдвижения того, кто лучше прочих подходит на место кинига: это я. – Он чуть склонил голову и сложил руки на груди, стараясь выглядеть одновременно скромно и благородно.

Персефона ожидала неодобрительной реакции, но раздалось лишь вежливое покашливание. Вожди терпеливо сидели и слушали.

– Я – Тэган, вождь клана Уоррик, сын Эгана Камня, сына Хэгена, сына Гэна. Я веду свой род от Брана из Пайна, Щита Гэта из Одеона, который сразил Орра, одноглазого дракона с берегов Уэйлинга. В моих жилах течет кровь героев. Моя родословная не вызывает сомнений. Уоррик – клан великий и свирепый, у нас сотни опытных копейщиков. – Он поднял вверх свое копье с идеально отполированным древком и красивым нефритовым наконечником. – Камни для копий мы добываем в наших горах, и у моих людей всегда вдоволь мяса.

Тэган продолжил описывать достоинства клана Уоррик и свои собственные достижения в битвах, напомнив, что семь лет назад он победил претендента, который был не только моложе, но также крупнее и быстрее него. Он рассказывал долго, потом сел с довольной ухмылкой на лице, словно все присутствующие вот-вот захлопают и согласятся избрать его кинигом.

Вместо этого поднялся Харкон и объявил:

– Отлично сказано, Тэган. Твоя родословная и навыки весьма внушительны, ты станешь хорошим Щитом, когда кинигом назначат меня. – Харкон принялся объяснять, почему во главе кланов должен встать именно он, и подчеркнул, что ведет свой род от самого Мэлена, основателя клана и великана, разбившего целую армию гоблинов одним дубовым бревном.

Когда поднялся Круген и выдвинул свою кандидатуру, Персефона уже не удивилась. Вот почему никто не возражал против Тэгана: каждый собирался последовать его примеру. Следующим был Элвард, который хоть и недавно стал вождем, а умудрился проследить свою родословную до полубога, помогшего Рэсре, богу-покровителю клана Нэдак, одолеть Западный ветер.

Вожди выступали по кругу, и когда настал черед Липита, он воспользовался положением хозяина, чтобы впечатлить их наглядной демонстрацией силы клана. Щелчком пальцев он призвал отряд из нескольких сотен воинов, которые вошли во двор и окружили кресла. Каждый был статен, обнажен по пояс и стоял, поигрывая мышцами. Они держали в руках большие деревянные щиты и острые копья. Лица они разукрасили угрожающими мазками белого и красного цвета и выглядели весьма свирепо. Липит поднял руку, и воины застучали копьями о щиты, издав воинственный клич. Вождь опустил руку, и они замерли.

Настала очередь Персефоны. Сперва она думала выдвинуть свою кандидатуру, чтобы посмотреть на лица вождей и увидеть, будут ли они столь же любезны с ней, как и друг с другом. В отличие от остальных Персефона не преследовала политических интересов. Она не хотела быть кинигом. Она хотела выиграть войну.

– Я предлагаю назначить кинигом… Рэйта из Дьюрии. – Она говорила просто, без лишнего драматизма, и не удосужилась объявить, кем был его отец или дед. Персефона указала на Рэйта. – Он знает, как их убивать. Он единственный, кто доказал это делом. Его клан погиб, и у него нет ни договоренностей, ни обязательств. Поэтому кинигом он станет справедливым и беспристрастным. Самое главное в том, что вы, может быть, и потомки легендарных героев, а он – сам герой!

Персефона села, сложила руки на коленях и стала ждать. Все посмотрели на Рэйта. Во взглядах вождей читалось удивление и отчасти одобрение. Круген и Элвард закивали, хотя, может, и непроизвольно.

– Я ценю поддержку Персефоны, но есть одна проблема, – сказал Рэйт. – Я отказываюсь быть кинигом.

Вожди воззрились на него с изумлением.

– Как это – отказываешься? – спросил Липит.

– Быть кинигом – величайшая честь для мужчины, – заметил Харкон. – К ней полагается безграничная власть. Твое слово станет законом для всех кланов.

– А зачем мне? – спросил Рэйт.

– Ты же хочешь создать что-нибудь важное и хорошее, – отозвалась Персефона. – Вот твой шанс!

– Войнами ничего не создашь.