Эра Мифов. Эра Мечей

И вдруг Персефона поняла, что она зря взяла с собой соплеменниц. Надо было вести себя как настоящий вождь и приказать Мойе, Роан и Брин остаться. Хотя виновата только она, боги простерли свое наказание на всех. Во всяком случае, они – лишь горстка неудачников: неопытный вождь, Хранитель-подросток, бывшая рабыня, бедовая красотка, безумный мистик и мятежная фрэя. Хвала Мари, хоть Рэйта она не позвала!

Колонна рухнула, повредив пол прямо перед лестницей. Земля под ногами подалась, и Персефона кувырком полетела в темноту.

* * *

«Я жива!» Это была первая мысль, пришедшая в голову Персефоны. Затем она поняла, что тонет.

Она все еще крепко сжимала осколок светящегося камня, однако кромешную тьму под водой ему было не одолеть. Персефона заработала руками и ногами, вынырнула на поверхность – и в тот же миг приложилась лбом о камень. Светящийся осколок позволил увидеть, что она находится под низким потолком. Расстояние между водой и камнем не превышало дюйма: ровно столько, чтобы прижать губы и нос и дышать.

«Я просто упала. Как же я оказалась в ловушке под каменным сводом?»

Вскоре ответ стал очевиден. Хватая воздух ртом, Персефона почувствовала, как камень скользит под кончиками пальцев. Ее волокло мощное течение, струившееся под низким сводом цельной скалы.

Мортон Уиппл!

Персефона не вспоминала о нем несколько десятков лет, но теперь не могла думать больше ни о чем другом. В холодной тьме она снова увидела лицо Мортона – так же ясно, как тогда на озере.

Уипплы возделывали два поля у леса, на краю долины у березовой рощи. У них было шестеро детей, ни один из которых не дожил до зрелого возраста. В ту пору у них еще оставалось двое – Мортон и Эллисон.

Теплым зимним деньком Ария, Сара и Уипплы присоединились к Персефоне, чтобы отправиться к Сумрачному озеру. Метель прекратилась; рыбаки рассказывали, что ветер сдул снег, и озеро обнажилось. Ребятишки задумали покататься. Придя, они увидели, что рыбаки не соврали. Ледяная поверхность замерзшего озера была почти вся голая и гладкая как масло. Они принялись по ней бегать и скользить, пихая друг друга в подтаявшие сугробы.

Вскоре все вымокли от пота и талой воды. Мортон издал хвастливый рык, стукнул себя в грудь и бросился бежать, надеясь проскользить по льду дальше Арии. К сожалению, мальчик выбрал не то направление. Наверное, он не думал, что проедется так далеко – да и никто из них не думал, – и все с ужасом смотрели, как он угодил в прорубь. Он исчез почти без всплеска.

Поверхность озера была гладкая как стекло, подогретая лучами солнца. Персефона видела лицо Мортона, прижатые ко льду пальцы и ладони. Эллисон Уиппл, жить которой оставалось всего два года – она потом утонула в реке Белый Дуб, – стучала по льду, пытаясь его разбить. Маленьким кулачкам было не проломить четыре дюйма промерзшей воды. Мортон держал рот открытым. Это Персефона помнила хорошо. В тот момент она не поняла, почему. Позже она узнала, что между льдом и водой был тонкий слой воздуха, которым мальчик дышал. Еще он двигался. Озеро питали ручьи, стекавшие с гор, и с южного конца оно заканчивалось рекой Белый Дуб. Летом течение было ощутимо, весной – опасно, зимой – смертельно. Разумеется, зимой не купался никто – до той поры, пока под лед не провалился Мортон Уиппл.

Яркая картина – глядящий сквозь ледяную стену Мортон – преследовала Персефону много месяцев. А весной охотники обнаружили останки мальчика ниже по течению, и кошмары вернулись. Во сне Персефона менялась с ним ролями. Она прижималась щекой к холодной поверхности, втягивая воздух вытянутыми как у рыбы губами, а течение волокло ее все дальше. Ария и Сара бежали вперед, расчищали от снега окошко, чтобы увидеть, как она проносится мимо, и вновь срывались с места, чтобы повторить все заново. И все это время Персефона слышала стук разбитых в кровь кулачков Эллисон.

Теперь кошмар сбывался, только вместо льда над Персефоной тянулась стена из камня. Эллисон здесь не было, Арии или Сары тоже. Они мертвы. Наверное, и ее спутники погибли. Насколько Персефона могла судить, она осталась одна.

Пальцы отчаянно искали трещины или выемки, однако вода отполировала поверхность, и зацепиться было не за что. И даже если бы удалось остановиться – что толку? Оставалось лишь надеяться, что рано или поздно течение перенесет ее туда, где можно выбраться из воды.

Как во всех кошмарах, стало не лучше, а хуже. Маленький прогал между водой и камнем исчез, Персефону потянуло вниз. Она погружалась все глубже и глубже, ее крутило и вертело как щепку… и буквально в последний момент, задыхаясь, она опять вынырнула на поверхность. Каменный потолок никуда не делся, зато прогал стал шире – в него спокойно помещалась голова.

«Спасибо тебе, Мари! Спасибо тебе, Мари! Спасибо тебе, Мари!»