Эра Мифов. Эра Мечей

Арион надеялась, что Нифрон не станет дебоширить. У нее не было ни малейшего желания причинять ему вред или оскорблять, особенно после того, как Лотиан обошелся с отцом Нифрона. На взгляд Арион, фэйн допустил серьезный просчет, устроив подобное зрелище. Никто не имеет права бросить повторный вызов до смерти Лотиана или до начала Ули Вермара, что не случится в ближайшие три тысячи лет. В будущем на это сможет решиться лишь миралиит, для чего представление и было задумано.

Арион не испытывала особой привязанности к своим родителям, но понимала, что у инстарья все может быть и по-другому. По крайней мере, судя по словам Тима. Наверно, Нифрон ненавидит Лотиана, что и объясняет его недавний бунт. Видимо, те же чувства он испытывает и к посланникам фэйна…

Она постарается действовать как можно мягче. С ним всего шестеро фрэев. Вертум уверял, что рхуны не станут вмешиваться. Они покорнее овец, заявил он, когда Арион покидала Алон-Рист. И, разумеется, вера рхунов в то, что фрэи – боги, также была в ее пользу. Тем не менее, Арион чувствовала некую неловкость: в наши дни богами себя возомнили слишком многие.

* * *

Когда прогудел рог, Персефона вышла из домика вместе со всеми.

Небо было голубое, солнце яркое, дул приятный ветерок. Отличный весенний день для стрижки овец. Дэлвин и Гэлстон, находящиеся при стаде круглый год, руководили действом и выполняли большую часть работы. Помочь собрать скот в загон пришли многие. В их числе был и Рэйт. Он попросил Персефону поручить ему какую-нибудь работу. В этот день он поднялся до восхода, нарубил дров и отправился с остальными мужчинами за отарой.

Ворота сторожил Вэдон, земледелец и заодно кожевенник. Он сложил ладони рупором и прокричал:

– Фрэи!

– Опять? – спросила Мойя, вышла из хижины и встала рядом с Персефоной, уперев руки в боки. Она покачала головой, глядя в сторону ворот.

Вэдон посмотрел сверху на Персефону, та снова обернулась к галантам. Все девять строились у колодца и вооружались. Нифрон разговаривал с гоблином на незнакомом Персефоне языке, звучавшем словно кашель и шипение. Он говорил очень быстро, убедительно и выглядел серьезным как никогда. Малютка гоблин кивнул и забежал за поленницу.

Из чертога вышел Коннигер вместе с Обрубком и остановился на крыльце.

– Ворота закроем или оставим открытыми? – спросила Персефона у Нифрона.

– Сколько их?

– Вэдон? – окликнула Персефона.

– Всего один.

Нифрон провел рукой по волосам и посмотрел на своих собратьев. Выражения их лиц заставили Персефону занервничать. В прошлый раз они улыбались и смеялись. В этот раз им было не до шуток. Ни улыбок, ни смеха.

– Запереть ворота? – спросила она снова.

– Зависит от того, насколько они вам дороги, – ответил Нифрон.

Вэдон посмотрел на Коннигера, оставшегося на крыльце. По бокам вождя маячили Тресса и Мэйв. Коннигер, в свою очередь, смотрел на Персефону.

– Думаю, оставим открытыми, – ответила она, пожав плечами.

– Зачем тогда нужны стены? – воскликнула Мойя.

Роан встала по другую сторону Персефоны, немного подвинувшись, чтобы Гиффорду было лучше видно. Гончар не успел снять мокрый, измазанный глиной фартук. Все замерли, жизнь в Далль-Рэне словно остановилась. Тишину нарушали лишь птицы и хлопающие на ветру стяги над чертогом.

В проеме ворот появилась фигура в белом. Ее одеяния развевались на ветру, как осенняя паутинка, и она казалась призраком. Высокая, стройная и более изящная, чем любая из лучших ваз Гиффорда, она выглядела так, словно пришла из другого мира. Слишком грациозная и совершенная, с синими глазами и тонкими бледными губами.

Она двигалась беззвучно.

«Будто плывет по воздуху», – подумала Персефона.

Женщина в белом вошла в ворота. Отбросив капюшон, обнажила лишенную волос голову. Она достигла середины далля, потом остановилась в нескольких шагах от Нифрона и Персефоны.

Вслед за женщиной-фрэем вошли Дэлвин, Малькольм, Рэйт и несколько других мужчин, все запыхавшиеся. Дэлвин держал ножницы, Рэйт – длинную палку. Безволосая фрэя и головы не повернула, она смотрела лишь на Нифрона.

– Ты Нифрон, сын Зефирона, инстарья? – спросила женщина на фрэйском.

– Да, – ответил галант.

Он стоял где стоял, решительный и спокойный, опустив руки.

– Я Арион, миралиит. Меня послал фэйн Лотиан, чтобы просить тебя вернуться в Эстрамнадон.

– Просить? В таком случае, я отказываюсь.

Женщина шагнула вперед.

– Твой фэйн настаивает.

– Лотиан мне больше не фэйн! Поэтому мне все равно, настаивает он или нет.

Персефона не поняла, почему женщина в белом так всех беспокоит. Против нее было семеро сильных воинов-фрэев, великан и жутковатое гоблинское отродье, в данный момент прячущееся за поленницей дров. И все же галанты явно ее побаивались.

– Прошу, не надо все усложнять. – Женщина-фрэй вздохнула и снова сделала шаг вперед. – Я была на арене и видела, что случилось с твоим отцом. Не хочу подвергать тебя еще большему унижению и боли.

– И как ты себе это представляешь? Если я явлюсь к Лотиану, разве он поступит со мной иначе? Никуда я не пойду!

Галанты окружили Нифрона, сжимая оружие. Арион смерила их беглым взглядом.