Эра Мориарти

— О да, сэр! Все девяносто девять, тютелька в тютельку! — миссис Тревер в волнении прижала грязный кулек к груди. — Этот негодяй как раз пытался…

— Прекрасно. А теперь я обращаюсь к вам, не представленная мне леди. Что лежало на подоконнике, где потом обнаружили украденную пуговицу?

— Я Мэри, сэр, повариха, а вовсе не леди — хихикнула в ответ бойкая девица, и без особого смущения добавила. — Ложка, сэр, большая, серебряная, я её только начистила, вот он и позарился! Они завсегда так поступают, лепреконы эти! Уж на что пакостники, но никогда ничего не берут просто так, обязательно что-то в обмен оставляют, уж я их натуру знаю!

— Постойте! — перебил кухарку мистер Гастон, хмурясь и сверля окровавленного парня тяжёлым взглядом. — Но как этот мерзавец умудрился завладеть драгоценностями? Он ведь не заходил в гардеробную! А девицу обыскали, прежде чем отпустить, она не могла ничего вынести!

— И всё же она кое-что вынесла, — мягко возразил мой друг. — Кое-что такое, чего вы не смогли обнаружить — информацию. А бедный парень ничего и не крал — он просто попытался воспользоваться тем, что уже было украдено другим вором. И вот этого-то вора я сейчас и хочу вам представить, — Холмс приоткрыл дверь в зал и позвал. — Сержант! Я вижу, вам удалось справиться с вашим пленником. Заносите его сюда!

В тесное помещение гардеробной протиснулся ещё один гвардеец. В руках у него билась крупная чёрно-серая птица — одной рукой сержант крепко держал её за ноги, второй же стискивал мощный клюв, не давая пленнице ни малейших шансов нанести вред ему самому или окружающим. Птица орала — сдавленно, но от этого ничуть не менее возмущённо.

— Вот и наш вор, — Холмс широким жестом представил сержанта и его добычу оторопевшей публике.

* * *

— Всё дело в сложившемся суеверии, Ватсон! Никогда не доверяйте суевериям, согласно которым блестящие безделушки воруют лишь лепреконы да сороки, это знает любая кухарка. Ворон же — птица мрачная, величественная, далёкая от мирской суеты и никогда не опустится до подобного. Как и чуть менее крупная, но не менее мрачная и умная ворона. До войны, возможно, это было и так, поскольку тогда вороны на территории Британии встречались исключительно чёрные, а это совсем другой подвид, птицы чрезвычайно крупные, медлительные и благородные не только окрасом. Их не интересует то, что нельзя съесть. Серые же пришелицы с материка размерами своим исконно британским собратьям уступают не так уж и сильно, но куда шустрее, активнее и вороватее. Вот они-то как раз и не способны устоять перед блестящей штучкой, пусть даже штучка эта совершенно несъедобна. Любопытный факт, в России название этих птиц так и звучит — вор-женского-рода, — Холмс отложил на журнальный столик тяжёлый фолиант «Птицы Британии. Издание восьмое, дополненное» и потянулся за своей любимой трубкой. — Очевидно, скверные привычки этих пернатых тварей остаются неизменными, независимо от места обитания.

Мы снова находились в уютной гостиной «Бейкер-стрита», за окнами медленно темнело, мой друг устроился в кресле рядом с камином. Я налил себе стаканчик хереса и присоединился к нему, подтащив второе кресло поближе. Отсюда я мог краем глаза видеть и мисс Хадсон, расположившуюся на угловом диванчике.

— Но, Холмс, как вы сумели понять?