Эра Огня 4: Костёр в ночи

Мигнула едва заметная белая печать на руке. Ресурс упал на пару десятков единиц, и невидимая преграда отсекла кусочек тумана, который тут же растворился. Ну вот, на пару часов у нас есть окно — прозрачное, но совершенно звуко-, влаго-, ветро- и врагонепронецаемое. И Авеллонепроницаемое тоже — она всё ещё продолжала рваться, а Натсэ её удерживала.

— Тут всегда так, — услышал я голос Гетаинира. — Часов до семи-восьми из дома лучше не выходить, пока туман не рассеется. В нём люди пропадают...

Я повернул голову. Гетаинир сидел на корточках возле нашей двери, смотрел в сторону трупа и, казалось, очень глубоко задумался.

— Что здесь случилось? — спросил я. — Боргента! Хватит.

— Но там же...

— Хва-тит!

Пришлось прикрикнуть. Авелла тут же сникла, и Натсэ с облегчением выпустила её из объятий. Выйдя из боевого режима, Авелла немедленно принялась реветь, кулаками размазывая слёзы.

— Не, — покачала головой Натсэ и попятилась. — Вот с этим ты уже давай сам. А я пойду на трупик погляжу.

Она отошла к Гетаиниру, а я приблизился к Авелле, обнял её, погладил по голове.

— Тише, тише, — шептал я. — Что бы там ни было — оно уже закончилось. Всё хорошо.

Снизу доносились злые заспанные голоса. Хозяин проснулся от криков и грохота и шёл разбираться. Под его сапогами лестница буквально взвыла.

— Ничего не хорошо, Мортегар, — прошептала Авелла, стараясь совладать с рыданиями.

— Тс-с-с! Ямос. Запомни: меня зовут Ямос. Ты — Боргента, а Натсэ — Тавреси. Хорошо?

Слёзы высохли. Авелла вздрогнула, отстранилась и заглянула мне в глаза.

— Б-б-боргента?

— Ага.

— Ты злой!

— Вовсе нет, просто мне пришлось импровизировать...

— Я каждый раз буду вздрагивать от этого имени!

Тут в коридор прибежал хозяин, за которым семенил пацан, который провожал нас в комнату.

— В чём дело? — рявкнул хозяин. — Что вы тут устроили? Ах ты ж... Кто это?

Гетаинир встал, скорбно качая головой.

— Это? — указал он на труп. — Это, надо полагать, наш инспектор. Самую малость мёртв.

— Его зарезали, — уверенно заявила Натсэ, которая, осмотрев труп, вновь появилась в проёме нашей двери.

— Не совсем, госпожа, — ласково улыбнулся ей Гетаинир. — Эти следы на горле — они от зубов и когтей. Его загрызли.

— Кто загрыз?! — воскликнул я.

— Лягушка! — крикнула Авелла. — Я же пыталась объяснить, а ты не слушаешь. Она в дверь скреблась. Я проснулась, никого нет — думала, кто-то из вас. Открыла дверь, а там — она. Ой, мама, я так никогда в жизни не пугалась... Она меня толкнула, а потом... Потом... Потом она выпрыгнула в окно.

— А ты-то зачем за ней рвалась? — не понял я. — За разбитое стекло взыскать?

Авелла молча опустила взгляд. Я пока не стал настаивать. Ладно, все мы, бывает, делаем глупости в состоянии шока.

— Как лягушка попала в дом? — недоумевал хозяин.

Гетаинир молча вошёл в соседнюю комнату — комнату покойного инспектора.

— Так я и думал, — донёсся оттуда его голос. — Окно открыто. Похоже, инспектор был очень закалённым человеком и любил спать на свежем воздухе.

— Второй этаж ведь! — простонал хозяин.

— Эти твари превосходно прыгают, поверьте моему опыту. Обратите внимание на следы крови. Скорее всего, инспектор как раз встал и оказался возле окна — он ведь собирался выехать рано и, возможно, оценивал погодные условия. И тут эта тварь бросилась на него из тумана. Вцепилась в горло. Инспектор попытался убежать, но сумел только выскочить в коридор. Где и расстался с жизнью.

Гетаинира я не видел — видел только спину хозяина и Натсэ, которая стояла, сложив руки на груди. Дослушав «заключение эксперта», она только хмыкнула, но ничего не сказала и, потеряв интерес к происходящему, вошла к нам в комнату. Судя по мрачному взгляду, который она бросила на меня, поговорить нам было о чём.

— Нужно стражу позвать, — сказал хозяин. — И мага этого... Пусть засвидетельствует, чего положено. Эй, пацан, ну-ка сбегай!

— Да щас! — воскликнул пацан. — В этот туманище? Да я лучше тут сдохну.

Хозяин принялся было браниться, но, бросив взгляд в окно нашей комнаты, поморщился.

— И то правда... Ну и что, тут его, что ли, бросить? Кровища вот-вот на первый этаж просочится.

— Можно затащить в комнату и завернуть во что-то, — разрешил Гетаинир. — Я — маг, изначальную картину видел, передам страже всё, что необходимо, можете не беспокоиться.

Пацан сбегал вниз за куском какой-то плотной ткани. Потом они, вместе с хозяином, кряхтя, затащили труп в его, трупью, комнату. А к нам зашёл Гетаинир, сияющий, как самый настоящий солс.

— Вот видите, господин Ямос! Я же говорил. Лягушки уже вот-вот перейдут в наступление. Если мы с вами не предпримем чего-то радикального. Я пойду спать, чего и вам желаю. А днём загляну в градоправление, потороплю их с решением.

Он удалился к себе в комнату, насвистывая. Я закрыл дверь.

— Чушь какая, — сказала Натсэ.

Она сидела на подоконнике и гладила кошку, которая постепенно успокаивалась у неё на руках.

— Ты о чём? — спросил я.

— О том, что этот клоун тут наплёл.

— Ты про Гетаинира? Вроде нормальный...