Эра останков (СИ)

— Ложками, говоришь? — хмыкнул Асвер, — Это хорошо. Значит, сытые, разморенные, реакция замедленная… не то, что у нас, — тут желудок дракончика, не иначе как в подтверждение слов, выдал негромкое, но вполне отчетливое бурчание. На бегу легкий завтрак переварился очень быстро… — Так что сработаем. Минотавры, значит, если мне память не изменяет, люди с бычьей головой и задними ногами. Да, такого зверька быстро не свалить. Наверное, старайтесь бить в шею, там позвоночник, артерия, гортань — в общем, куча уязвимых мест. Теперь так… просто в лоб кидаться нехорошо, так что действуем хитро. Я аккуратно вхожу в комнату и сразу влево, вы по готовности тоже входите. Прицеливаетесь, и ты, Мамору, бьешь первым. Хоть пулей, хоть молнией — главное, чтобы наповал. Я и Зален сразу за тобой. Но это если освещение плохое, и нас от входа сразу не заметят. А если все же заметят, бьем по готовности. Ну, начнем.

Дракончик отстегнул карабин, взвел курок и боком скользнул в щель между створками широкой дубовой двери, которую навы за собой плотно не закрыли.

Быкоподобные громилы сидели на низких кушетках практически сразу за дверью. Асвера спасло только то, что они потратили время отставить тарелки, и в этот же момент Зален открыл дверь хвостом. Мамору не мог пустить молнию, чтобы не задеть друга, действовать пришлось Эрне, но на этот раз силы хаоса дали осечку, не произведя заметного эффекта. Асверу неудобно было развернуть ствол карабина в столь близком бою, тем более когда один из рогатых увальней за него схватился, поэтому пришлось быстро доставать кукри, чтобы порезать ему слишком наглую руку. Другой минотавр хотел накинуться на серого дракона сзади, но его ранил Зален выстрелом, и он выдал себя яростным мычанием.

Минотавр потянул ствол карабина на себя, и Асвер, упираясь лапами в сырые камни пола, поехал вслед за ним. Взгляд в глаза полубыка, пристальный, чтобы не отвлекался — и кукри чиркнул кончиком лезвия по внутренней стороне предплечья. Рана вышла не слишком страшная, хоть начала изрядно кровить, но своего Асвер добился — минотавр разжал пальцы и отпустил ствол карабина. Еще бы ему не разжать — кончик клинка с хирургической точностью перерубил полубыку сухожилия! Так что дракончик чуть приподнял ствол и выстрелил с одной лапы, не упирая приклад в плечо. Отдача неприятно ударила по кисти, но пепельно-серый турист карабин все же удержал.

Со стороны входа в комнату хлопнули еще несколько выстрелов, раненый минотавр взревел еще раз, Асвер резко развернулся, одной рукой перезаряжая карабин и заваливаясь назад, чтобы минотавр его не достал. Но у полубыка было более интересное занятие — он пытался зажать простреленную сонную артерию. А вот третий мутант… как раз заносил над Асвером тяжелую даже с виду грубую палицу. И тут наконец вступил Мамору.

Полубык отхватил крепкий, яркий заряд электричества, оставивший в воздухе острый запах озона, обмяк и начал падать на дракончика. Причем вместе с палицей! Откатиться в сторону Асвер успел в последний момент.

Раненый в шею минотавр опустился на колени и уже не мычал, а только сипел, по прежнему пытаясь зажать ладонью дыру в шее. Остальные двое лежали, не двигаясь. Небольшая комната вместо запахов сырости и озона понемногу наполнялась ароматами парной крови и подгоревшей на вертеле говядины…

— А вот ругаться нехорошо… — Мамору сказал выжившему минотавру, входя в комнату, и тут же добил его, ударив лапой по шее сзади до хруста позвонков. Третий осел вместе с остальными.

— Знаете, что главное в искусстве? — вдруг сказала Эрна, заходя за Мамору и посмотрев на барельефы молельни, что изображали сцены посмертных путешествий душ. — Главное в искусстве — уместность и дух времени.

— Сейчас нам уместно Дебафова вызволять, — проворчал Зален, спускаясь по заворачивающей вбок лестнице ещё глубже в катакомбы.

Ступени вывели к подземному источнику, что наполнял совсем неглубокий бассейн за невысокой оградой. Низкий арочный свод потолка был покрыт религиозными фресками, но их сюжет становился всё более демоническим и искажённым по мере приближения к искрящемуся разноцветными сполохами порталу, разверзшемуся в боковой стене. В бассейне было свалено множество трупов в доспехах и униформах, в самой воде клубились чернильные тени, из неё проступали тёмные кристаллы, как те, что образовались после смерти навов. И посреди следов побоища стоял на коленях скорчившийся от боли усатый человек, тщетно пытавшийся снять с себя позолоченый шлем с бармицей. С закрытыми глазами человек бормотал что-то неразборчивое — иногда уверенно и торжественно, иногда с жестоким шипением.

— Зален, это и есть Али Дебафов? — негромко спросил Асвер, — И на нем тот самый шлем… этого… как его, запамятовал…

— Хельма, — подсказала Эрна.

— Насчет шлема не скажу, но этот человек — действительно Али, — кивнул Зален, — Только не очень понятно, почему он не может снять шлем.