Эра цепей

Приезжая сюда, в этот город, она совершенно не планировала плести интриги и участвовать в заговорах. Конечно, и Цуйгот, и Ар говорили ей о том, что с ее внешностью она не может быть простым человеком из народа, но Харита никак не ожидала так скоро обрести имя и власть. Теперь же ситуация требовала от нее решительных действий и принятия новой роли, и от этого в животе все скручивалось в тугой узел.

— Мне нужна будет помощь с освобождением заложников.

— Разумеется, — медленно кивнул Ин. — Если у вас действительно есть план и вы знаете как их спасти, мы сможем представить его дружинникам. Некоторые из их близких также остались в городе.

— Если только они не захотят выдать меня кардийцам. — горько вздохнула Харита.

В настолько тяжелой ситуации ей бывать еще не приходилось. Ее собственное спасение и жизни других висели на очень тонком волоске, и за этот волосок нужно было еще и подтянуться, а не просто не упасть. Но как убедить людей в том, что ей можно довериться? Как повести их за собой на бой с противником, который как минимум не уступает им по силе?

— Сколько у вас воинов?

— Чуть больше двухсот.

Перевес значительный, но инициатива была на стороне кардийцев. Они могли видеть в темноте, могли слышать приближение армии еще раньше, чем та подойдет на расстояние выстрела, и у них были заложники. Даже если не учитывать последний фактор, это они окопались в городе, они уже расставили ловушки и приготовились к бою. Преимущество в численности полностью нивелировалось из-за простой подготовки, которая, надо признать, у кардийцев была на высоте.

Чтобы повести за собой людей мало было простых слов и гордой осанки. Даже этого, впрочем, у Хариты не было — всю свою жизнь она провела у монитора, скрючившись в кресле на колесиках, и до сих пор ей удавалось хоть как-то не упасть в глазах других людей за счет чистой удачи и осторожно подобранных слов. Она не была дворянкой, и не умела того, что делало из простых снобов властителей.

А значит, нужно действовать решительно. Один глупый, но смелый поступок, которым она могла бы впечатлить людей.

— Скажи… Очнувшись, я видела колдуна. У него были огромные крылья, на которых он скрылся от кардийцев.

— Признак сильного мага, — задумчиво протянул Ин. — И большого запаса миама. Даже если бы я умел создавать подобное, это потребовало бы куда больше тех скудных запасов, которыми обладает наш дом.

— Тогда мне понадобится бумага и писчие принадлежности, — кивнула Харита, поднимаясь во весь рост. — А еще плотник, крепкая древесина, ткань и алкоголь.

***

— Она уже за десятки речей отсюда, молокосос, — Ар, связанный по рукам и ногам, лежал на холодном полу высокой башни, на самой крыше. — Ты, Хё, кретин, если настолько ее недооцениваешь.

— Я был бы кретином, если бы не провел разведку перед тем, как наведываться в эту… Местность. — брезгливо ответил командир кардийцев. — Все шуррские юрты отсюда и до большой реки шептались о том, как вы ворковали по пути. И о том, как девчонка спасла твою задницу.

— Люба потому что умная, вообще-то! — воскликнула Ниля, сидящая рядом с Аром.

— Она вам так представилась? — усмехнулся молодой кардиец. — Интересно, что это вообще значит. И для чего знати из Артанитов скрываться…

— …и крутая. — ахнула Ниля, услышав о том, что ее подруга, оказывается, относится к знатному роду. — Отстань от нее, слышишь?! Она вам ничего не сделала!

Кардиец усмехнулся сквозь маску и полез рукой под чешуйчатый доспех. Оттуда он вытянул, удерживая кончик, длинный шнурок с множеством узелков, завязанных на нем, и, ощупывая их, принялся читать:

— Такая-то… Обвиняется во многочисленных убийствах, в том числе детей, подстрекательстве к преступлениям, чернокнижие, связях с бунтовщиками, помощи в свержении законной власти тагацита… Там еще много, я не буду продолжать.

— Врешь все! — хвостатая высунула язык, нахмурившись. — Люба пальцем никого не тронула!

Мужчина засмеялся, уже не сдерживаясь.

— Видимо, шурры с каждым поколением становятся все более и более недалекими. Открой глаза, твоя “подружка” тебя похитила, чтобы твои дорогие родственнички ее не прирезали.

— Хватит уже гундеть, сопляк, — раздраженно вздохнул Ар. — Лучше бы поисками занялся.

— А это не требуется. Она на земле Янцаров, опозоренного рода. Знаешь почему птица на их гербе обезглавлена?

Он наклонился вперед, приблизившись к пленникам, и негромко, облизнув губы, сказал:

— Ее прадед обезглавил.

Светало. Птицы, перепуганные очередной группой кардийцев, патрулирующих улицы, шумно взмыли в воздух, громко щебеча. Стайка, разрезая десятками крыльев прохладный утренний воздух, сквозь туман продиралась к шпилю поместья, огибала его, кружилась вокруг высокой башни. Одна из маленьких птичек устремилась вниз, плавно опустилась на ветвь, стала чистить перышки. Но не успела она перевести дух, как ветвь стала расти, вытягиваться ввысь, а сидящий на ней юноша постучал в мутное стеклянное окошко.