Эра цепей (СИ)

— О-о-о… — протянула Цара, мать семейства. — Несите еще кувшин, сейчас начнется…

— Видимо, Фрида притащила в мой дом не только “гениального” политика, но еще и великого ремесленника, — Карамах все так же не выражал эмоций, лишь незначительно менялась интонация его голоса. — И что же ты предлагаешь, Собака?

— Я могу… — он хотел было ответить, но краем глаза успел заметить, как Фрида пристально смотрит на него, широко раскрыв серые глаза.

Ее губы едва заметно шевелились, нашептывая заклинание. Вторая пара рук под темным одеянием складывалась в сигилы, пальцы скручивались и образовывали одну за другой фигуры. Вмиг юношу поразила резкая, острая боль в животе, мешающая произнести хоть слово, а взгляд колдуньи, впившийся в него, обжигал, как раскаленные угли.

— Я… — тяжело вздохнул он, пытаясь взять себя в руки. — Простите меня, мой господин.

Карамах тихо вздохнул.

— Вернемся к еде.

Глава 17: Радиус

Любое путешествие по Шурраху неизменно заканчивалось в одной и той же точке. Как на Земле все дороги, как известно, ведут в Рим, так и здесь, если нащупать любую тропинку, любую дорогу или тракт, то, рано или поздно, неизбежно окажешься в городе с незатейливым названием Радиус. Причем это не сказано ради красивого словца — в случае этого города все дороги и в самом деле вели к нему и только к нему по очень простой причине.

— Город растянулся на весь эк-ва-тор, — лениво объяснял Цуйгот, в полумраке позднего вечера едва различавший дорогу. — Эх, надо было в полях. У них там цены конские…

— Подожди, как это? — Харита, все больше привыкавшая к своему новому имени, удивленно уставилась на хозяина каравана. — Какая тут протяженность экватора?

— А я почем знаю? — ворчливо ответил жаба. — Считать научили, писать кое-как научили, а какие там у чего в небе размеры — это уж извините.

— Чибрик, а ты знаешь? — она обернулась, заглядывая в повозку. — Спишь, что ли?

Кардиец корпел над маской. Та перестала подавать признаки жизни еще пару дней назад, и с тех пор Ар остался совершенно слепым, без какой-либо возможности хоть как-то различать мир вокруг, кроме как на слух. Оказалось, что кардийцы, несмотря на врожденную слепоту, не очень-то хорошо ориентировались в пространстве без своих насекомоподобных масок-симбиотов, и спутник Хариты объяснял это тем, что на Карде все носили их практически с рождения.

— Чи-и-ибрик, — не унималась Харита. — Подъем!

— Ну давай же… — хрипел Ар, проводя над трупом служившего ему верой и правдой товарища какие-то непонятные ритуалы.

По его же словам, он “знал, как оживить лицо”, однако у всех, с кем они ехали такое заявление вызвало крайне серьезные сомнения. В конечном итоге, за несколько дней он так и не смог ничего сделать, но практически ни на минуту не оставлял попыток, прерываясь лишь на короткий сон и еду.

— Чибрик!

— Да тихо ты! — наконец гаркнул он, не поворачивая головы в сторону подруги. — Можно же еще оживить… Ну давай, старушка, просыпайся…

Харита перевела взгляд на Цуйгота — тот провел пальцами по шее, без слов намекая, что маске пришел окончательный и бесповоротный конец. Оно, в целом, было очевидным — к этому моменту безжизненный труп насекомого начал разлагаться и источать очень специфический запах, на который после заката солнца очень активно слетались мухи. И ситуация не была бы настолько сложной, если бы Ар мог просто забрать маску одного из павших при Пайпатоне кардийцев, но каждое "лицо" могло соединяться лишь с одним конкретным кардийцем, который надел его впервые.

— А тут такую можно найти? Большой город же.

— Большой-то большой, но один гух — деревня. Сюда сколько народу не сгоняй, а все одно, никакой цивилизации.

— Выходит, лететь нам вслепую? — нахмурилась Харита. — Это ж… Бляха. Я-то драться не умею. А вдруг чего..?

Цуйгот лишь пожал плечами, без слов говоря девушке, мол, “ничем помочь не могу”. И это была правда, в среде торговцев и среди местных он не пользовался большим авторитетом, и был лишь очередным караванщиком, каких здесь были тысячи, если не больше. Его очередное путешествие подходило к концу, он вез с собой очередную кипу историй, в которые никто не поверит, груз окали и бесконечную тоску по дому. И пусть он и сочувствовал попавшей в беде аристократке, все же в первую очередь, как темильца, его заботило собственное благополучие и комфорт.

Вдалеке, в темноте опускавшейся на равнины ночи, один за другим начинали мерцать тусклые огоньки города. Отсюда он и вправду выглядел как одна длинная, протяженная с запада на восток линия огней, и мало напоминал города в привычном понимании этого слова. Даже с такого расстояния Харита видела, что плотность построек и населения Радиуса не шли ни в какое сравнение даже с провинциальным Пайпатоном. Это были скорее отдельные, небольшие конгломераты зданий, соединенные между собой одной длинной, протяженной дорогой.