Эра воды

— Парящие шпионы. Их выпускают, а потом ловят. Все, что они видели, становится видимым для зрящих. Зрящие рассказывают координаторам, и те решают, как поступить. С нами поступят просто, нами накормят пустоту. Но это наши дела, они не должны касаться тебя, не должны мешать. Ты здесь по другому поводу, и мы еще успеем обо всем поговорить. А сейчас давай поедим, ведь ты проголодался.

— О, да! — воскликнул я с куда большим энтузиазмом, чем хотел бы показать.

Она снова улыбнулась и сделала изящный жест рукой. С потолка опустилось что-то вроде прозрачного подноса или скатерти, накрывшей стол. На ней в тонких резных тарелочках лежали разделенные пополам неизвестные мне плоды, украшенные тщательно подобранными по цвету и форме листочками, бутонами и цветами. Выглядело это красиво, но не очень походило на еду. Правда, чудесный аромат, доносившийся со стола, доказывал обратное.

— Бери, что нравится на вид, и пробуй. Это едят так, — она взяла один из плодов и надкусила его точно так же, как мы кусаем сэндвич.

Я последовал ее примеру, выбрав самый маленький и румяный из фруктов, чем бы он на самом деле ни оказался. Фрукт лопнул, наполнив мой рот приятным соком. Сладковатая кожура неожиданно, но удачно дополняла начинку из чего-то острого и, одновременно, сытного, нарубленного небольшими кусочками. Я попробовал еще два или три плода, они были устроены по похожему принципу, хотя и различались вкусом: в каждом блюде сочетались еда и питье.

Лиен, похоже, не была голодна, только смотрела, как я ем. Когда мой голод утолился, она повторила прежний изящный жест, но в другом направлении. Скатерть поднялась и исчезла на потолке, а рядом послышалось журчание. В стене открылся родник, где я смог помыть руки и умыться. Теплый воздух высушил кожу.

— Вы едите не так? — В голосе Лиен звучало любопытство.

— Не совсем так.

— А как?

— У нас обычно еда и питье подаются отдельно. Ну и еда раскладывается порциями в тарелки… — на слове «тарелки» я запнулся, как будто его не было в английском языке. Мне даже показалось, что я подставил какое-то другое слово, подходящее только приблизительно. — Хотя и целиком тоже едят, фрукты, например, или эти, ну, такие куски еды, сделанные слоями один на другой… Слоенки?

Странно, как можно забыть слово «сэндвич»? И тут я понял, что в голове не произношу его, а просто вижу. Слово с трудом всплывает откуда-то из глубины, но никак не может достичь поверхности. Может быть, я говорю не по-английски? Ну, конечно же, я говорю на местном языке, это все объясняет. Только вот оценить это не могу, ведь не лингвист же я.

— Очень интересно. — Моя хозяйка прилегла поперек диванчика, и я последовал ее примеру, растянувшись напротив. — А наша еда смешивается в форме, чтобы давать правильный вкус и полноту насыщения. Каждое блюдо собирают так, но вкус делается разным.

Она умолкла. Зазвучала музыка, напоминающая плеск волн, перешептывающихся с ветром, что шелестит в кронах деревьев; с перезвоном маленьких, едва слышных колокольчиков.

Я вспомнил то, о чем давно хотел спросить:

— Что-то не пойму никак, кто говорит у меня в голове?

— Ксената. Ты в его голове. В его теле. Он тебя впустил, а ты его почти вытеснил. Это потому, что твое тело тебе неподвластно. Оно заболело? Не погибло, я чувствую, но оно как неживое…

— Заболело? Ну, наверное, типа того… — Я растерялся. Не знал, как объяснить, что вообще случилось. Да и про тело свое мне сказать было нечего, слишком давно не виделись, и покинул я его весьма скоропостижно и при довольно-таки загадочных обстоятельствах.

О сходстве Лиены с барельефом на стене подземелья я решил пока умолчать и даже не думать о нем, чтобы не выдать мыслью. Может, эта женщина и не читает в моей голове, а вот для Ксената она явно открыта. Чтобы соскочить с неудобной темы, я решился на прямой вопрос:

— Не знаю… Это вежливо спрашивать? Скажи, а кто тебе этот Ксенат?

— Ксената. Его зовут Ксената, мы почти незнакомы. Он пришел несколько дней назад и попросил провести церемонию… — Она замялась. — Один старый ритуал, почти забытый. У Ксенаты были аргументы, они меня убедили. Теперь я вижу, он прав, ты действительно существуешь, твой мир существует, и я проявлена там.

Сказать, что я удивился, значит, ничего не сказать.

— Ты есть там? В моем мире? Какие аргументы? Какой ритуал? Почему поверила? Незнакомцу, всего несколько дней назад? — Вопросы сыпались из меня как из рога изобилия.

Она улыбнулась и молча покачала головой.

— Нет времени и смысла это объяснять сейчас. Я должна была убедиться, что Ксената прав. Я убедилась в этом. Теперь нужно повторить ритуал, он разъединит нас. Ты вернешься к своей женщине. Твое тело, настоящее тело, оживет. Ты ведь хочешь этого? Как ее зовут?

— Катя.

— Катя… — Повторила она и закрыла глаза. Минуту сидела молча, затем плавным движением встала. Я последовал за ней.

— Нам пора.