Эра войны. Эра легенд

Джерид щелкнул пальцами. Палка вырвалась из ее рук и отлетела в дальний угол. Однако это все, что ему удалось сделать. Ошейник мешал рхунке пользоваться Искусством, но также не позволял Джериду и другим миралиитам утихомирить ее или подчинить своей воле. Пришлось применить физическую силу. Рхунка двигалась быстро, зато фрэев было больше, и они с легкостью загнали дикую тварь в угол. Девчонка пыталась лягаться и царапаться, ее скрутили кожаными ремнями.

Четверо миралиитов подняли Сури и понесли прочь.

– Заприте ее хорошенько, – приказал Джерид.

Глава 13 Мой принц

Мне кажется, детей нельзя не любить, но таких негодяев, как Гронбах и Мовиндьюле, наверное, даже родная мать не любила.

«Книга Брин»

Мовиндьюле с отвращением наблюдал, как Трейя строит башню из веточек, собирает бурые сосновые иглы, сухие листья и пучки пожелтевшей травы. Служанка вынула из мешка ошкуренную палочку толщиной с большой палец, а также маленький лук, потом достала доску длиной с фут и ножом вырезала в ней углубление. В доске имелось три таких углубления, все обгоревшие.

Она уже делала это раньше! Уму непостижимо.

Мовиндьюле растянулся на земле, подложив под голову мешок с одеждой. В темноте квакали лягушки и стрекотали сверчки. Светлячков не было видно, наверное, сезон уже прошел. Принцу стало прохладно; он поплотнее закутался в плащ и решил не отвлекать Трейю – пусть занимается своим делом. В дороге не так уж много развлечений.

Поместив конец палочки в углубление, Трейя намотала вокруг нее тетиву лука и принялась водить им туда-сюда. Верхний конец палки она прижала камнем, а нижний уперла в доску. Через несколько секунд показался дым. Трейя остановилась.

У нее что, руки устали?

Но нет, служанка не выглядела утомленной. Она сделала ножом в доске надрез от края до углубления. Рядом с другими углублениями имелись такие же надрезы. Закончив, Трейя вытащила из кучи веток сухой лист с загнутыми краями, положила его на большой кусок коры, установила сверху доску так, чтобы лист находился под надрезом, и продолжила тереть тетиву о палку. Когда дым появился во второй раз, она всем весом навалилась на конструкцию, так что Мовиндьюле слышал только скрип тетивы и треск дерева.

Принц внимательно наблюдал, огонь все не появлялся. Трейя снова остановилась.

Что-то не так. Может, дерево отсырело?

Нимало не смущаясь, служанка отодвинула доску. На листе остался комок дымящейся древесной пыли, вывалившейся из отверстия. Она осторожно перенесла его в гнездо из сухой травы и, низко склонившись, принялась дуть. Гнездо задымилось – сперва еле-еле, после нескольких энергичных выдохов дым повалил сильнее. Трейя поместила гнездо рядом с башней из веточек и продолжила раздувать, пока не появился язычок пламени.

Заметив взгляд Мовиндьюле, она самодовольно улыбнулась.

– Ты что, каждый раз проделываешь все это ради чашки чая? – поинтересовался принц.

– Конечно, господин. – Трейя осторожно подложила веточку в крошечный костерок, подкармливая его, точно птенца, и снова глупо улыбнулась.

Мовиндьюле больше не мог этого терпеть. Он вскочил на ноги, подошел к костру, затоптал его и расшвырял растопку по сторонам.

– Что за убожество!

Принц хлопнул в ладоши. Из-за деревьев сами собой выкатились три больших бревна и встали на то место, где только что стояла башня из веточек. Мовиндьюле потер ладони, промычал мелодию и сжал кулак. Бревна вспыхнули.

– Вот это, Трейя, настоящий огонь.

– Конечно, господин. – Служанка попятилась.

– Страшно представить, чем ты еще занимаешься. Носишь ведрами воду из реки? Чинишь одежду с помощью иголки и нитки? – Мовиндьюле приподнял плащ и внимательно оглядел свою ассику. – Феррол вседержитель, такое ощущение, будто я живу с рхункой. Может, ты воешь на луну и поклоняешься солнцу, как эти дикари?

– Разумеется, нет!

Оскорбив ее веру, Мовиндьюле разжег еще один огонь. Трейя гневно смотрела на своего принца, сжав кулаки.

– Феррол – единственный бог, кого я признаю. – Она…

– Она? – перебил Мовиндьюле.

Выбитая из колеи столь простым вопросом, Трейя кивнула.

– Да, господин. Она…

– Ты считаешь, Феррол – женщина???

Служанка снова кивнула.

Мовиндьюле не разбирался в религии. Он исправно посещал церемонии в середине зимы и в середине лета, но не особо вслушивался в проповеди Волхорика: от монотонного голоса священника его клонило в сон. Религиозное образование принц получил у Гриндала, считавшего миралиитов богами. Разумеется, подобные воззрения не могли не привести к кризису веры. Однако Гриндал всегда высказывался о Ферроле в мужском роде, да и Волхорик вещал «его заветы», «его благословение».

– Умалины говорят… – начал Мовиндьюле и осекся, заметив, что Трейя угрюмо отвернулась. – Ты не веришь священникам?