Эра войны. Эра легенд

Сури безумно боялась замкнутых помещений или, еще хуже, быть погребенной заживо. Она унаследовала этот страх от Туры; та взяла со своей подопечной обещание не закапывать ее тело, а сжечь. Превратиться в пепел и взлететь в небеса представлялось ей лучшим исходом, чем гнить под землей. Крепко сжав посох, мистик вошла в башню. Ее опасения тут же развеялись: внутри оказалось совсем не так, как она ожидала.

Сури не заметила ни ламп, ни факелов, тем не менее в Авемпарте было светло – от стен исходило мягкое голубоватое свечение. На высоком сводчатом потолке красовалась затейливая роспись из ветвей и листьев, гладкий пол напоминал поверхность озера, резные перила выполнены в виде вьющейся лозы. Каждая деталь дышала красотой и заботой. Башню наполняли звуки, наводящие на мысли о доме: приглушенное гудение водопада, веселое журчание фонтанов, шум ветра, похожий на шорох листьев. Под потолком порхали птицы, распевая о летней неге и цветущих полях. Они ели из кормушек, купались в фонтанах и спали в гнездах из ткани и веревок.

Джерид провел Сури вверх по лестнице, через роскошные залы и внутренние мосты, соединяющие башни. Все это время он наблюдал за ней: девушка чувствовала осторожное, разведывающее прикосновение Искусства. Наконец они вошли в маленькую комнату, менее пышно обставленную, чем остальные: всего два стула и стол, зато из окна открывался вид на звезды.

Старик снял плащ и сел. Сури последовала его примеру. Фрэи, шедшие за ними по пятам, зашептались. Резким взмахом руки Джерид велел им удалиться.

– Извини их, – огорченно произнес он. – Они впервые видят рхуна, да еще в ассике.

– Я не обижаюсь, но мне любопытно: почему вы не протянули для меня мост? Не очень-то вежливо с вашей стороны.

Джерид как будто удивился.

– Я ожидал опытного заклинателя, которому не нужно помогать перейти реку.

Сури осталась при своем мнении – с гостями так не поступают. Джерид не внушал ужас, как Гриндал, и больше походил на престарелого рхуна, чем на фрэя, поэтому она слегка расслабилась.

Миралиит налил из фарфорового чайника две чашки чая.

– Вы в Рхулине пьете чай?

Девушка кивнула, потом, решив, что одного кивка недостаточно, добавила:

– Да, конечно. Мы завариваем разные травы. Одни – для удовольствия, другие – в медицинских целях. – Ей наконец представилась возможность щегольнуть словом «медицинский», правда, она сомневалась, что правильно его употребила. Впрочем, лицо Джерида не выдало ни намека на ошибку. – Арион терпеть не могла чай из ивовой коры.

Старый фрэй оживился.

– Я слышал, ты ее ученица. Это правда?

Сури кивнула и снова отругала себя за невежливость. Следует больше разговаривать; нужно убедить его, что рхуны – цивилизованные, думающие люди.

– Арион помогала мне… – Она чуть не сказала «стать бабочкой», – изучать Искусство.

– И теперь ты считаешь себя миралиитом?

Даже без Искусства было ясно – это ловушка.

– Нет. Миралииты – сословие фрэев, а я человек. Я не могу быть миралиитом.

Девушка ожидала, что Джерид поразится ее разумным рассуждениям, однако тот оставался бесстрастным.

– Тогда кто ты?

Хороший вопрос. Ответ «бабочка» вряд ли придется миралииту по душе, хотя сама Сури видела себя именно так. Ее называли по-всякому: рхунская заклинательница, ведьма, колдунья, чародейка. Ни одно из этих названий не подходило, поскольку каждое имело оскорбительный оттенок. К тому же для фрэя рхунские слова ничего не значат. Нужно придумать что-то более понятное, фрэйское, например…

– Я – Цензлиор.

Джерид удивился и даже встревожился.

– Ты знаешь, что означает «Цензлиор»?

– Странно, если бы не знала. – Сури дружелюбно улыбнулась. – Стремительный ум. Фэйн Фенелия так называла Арион, а Арион – меня.

Фрэйский чай отличался от рхунского – более душистый, словно заваренный из цветов.

Джерид обеими руками прижал чашку к груди; левая слегка тряслась. Мистик не чувствовала его страха – скорее всего, слабость была вызвана возрастом.

А вдруг он притворяется, как я?

Фрэи проиграли все битвы в Харвудском лесу, кроме первой, и находились на грани поражения. В начале войны Сури приняла заметное участие в ослаблении их позиций. Именно она сотворила Гиларэбривна, помогшего рхунам одержать победу при Грэндфорде. Джерид заставил ее создать мост не только ради того, чтобы подтвердить свою личность: то была проверка. Он не знал, что мистик наотрез отказалась строить переправу для Нифрона и его армии, и вполне обоснованно волновался. Для него ставки гораздо выше, чем для меня. Я рискую только собственной жизнью, но если нам не удастся договориться о мире, это может означать уничтожение его расы.

– Я здесь, чтобы обсудить окончание войны, – произнесла Сури, желая успокоить опасения Джерида.

– Нифрон уполномочил тебя вести переговоры?