Эра войны. Эра легенд

– Тэтлинской ведьмы не существует. Если я обнаружу, что ты наврала, тогда…

Тресса выплюнула огрызок и запела:

За цепью гор, во мглистой тьме, средь топей и болот,
В тумане тонет островок – на нем она живет.
Над черной жижей грязных луж ползет зловонный газ,
Но он не скроет ничего от двух зеленых глаз.

– Это еще что такое, Тэт меня подери?! – воскликнула Мойя.

У Трессы оказался на удивление приятный голос. Его нельзя было назвать красивым, однако Брин не ожидала услышать чего-либо подобного от женщины, которая, как и многие пьяницы, разговаривала так, будто у нее в горле поселилось целое семейство жаб.

– Малькольм научил меня этой песне.

– Никогда такой не слышала, – удивилась Брин.

– Он сказал, песня очень старая.

Мойя поднялась на ноги.

– Давайте-ка все проясним. – Она загнула палец. – Мы отправляемся на болото, чтобы найти жилище Тэтлинской ведьмы. – Потом загнула второй. – Ведьма покажет нам тайный путь. – И наконец третий, – он приведет нас в столицу фрэев. Я правильно излагаю?

– Вот видите, – усмехнулась Тресса. – Все настолько просто, что даже Мойя поняла.

– Надеюсь, ты нас не разыгрываешь, – произнесла воительница, надевая заплечный мешок. – Ради сохранности твоего лица и моих кулаков. Что ж, вперед. – Она взяла лук, который использовала в пути вместо посоха. – Заглянем в гости к ведьме.

Глава 21 Болото Ит

У каждого из нас много тайн. Какие-то мы раскрываем, какие-то уносим с собой в могилу. Страшнее всего те, которые возвращаются и преследуют нас.

«Книга Брин»

Болото Ит, конечно, не Харвудский лес, однако Тэш все равно волновался.

Не стоило брать ее с собой.

Сразу же после отправления он принялся корить себя за малодушие. Здесь, в глуши, приходится рассчитывать только на собственные силы. Юноша вспомнил Мика со стрелой в глазу и еще больше уверился, что ему следовало настоять на своем. Брин была единственной радостью его жизни. «Она – не такая, как все: добрая, ласковая, красивая. Пусть весь мир провалится в тартарары, лишь бы она осталась цела», – подумал он.

Зря я не доложил Нифрону. Тэш практически не сомневался, что главнокомандующий ничего не знает о вылазке. Если бы знал, обязательно бы запретил. Будучи кинигом, Персефона могла отменить его приказ, но она редко вмешивалась в военные дела мужа. Наверное, Брин возненавидела бы меня и я потерял бы ее навсегда, зато ей бы ничего не угрожало. И зачем мы поверили Трессе? Это же полная чушь!

Тэш напомнил себе, что болото – не Харвуд, до места военных действий полтора дня ходу. Их ожидала долгая, неприятная, бесполезная прогулка, впрочем, как истинный дьюриец, юноша приготовился к худшему. В Харвудском лесу у него развилось шестое чувство, предупреждающее об опасности, благодаря которому ему удалось выжить и сохранить жизнь своим людям, однако здесь, в незнакомой местности, он ощущал себя слепым и беспомощным. И дело не в том, что на болоте чутье притупилось: из-за густого тумана видимость ухудшалась с каждым шагом. Трава становилась все выше, искривленные уродливые деревья обступали путников все теснее, из-под земли выпирали изогнутые узловатые корни. Над бескрайней черной гладью болота россыпью вздымались покрытые мхом камни. На поверхности воды плавала зеленая тина, под которой мог скрываться кто угодно.

Прижатый к земле тяжестью доспехов, Тэш прислушивался к чужеродным звукам, вдыхал едкий гнилостный запах. Его возлюбленная шла впереди, пробираясь сквозь кишащую пиявками топь. Брин находилась всего в нескольких шагах, но слишком далеко, чтобы защитить ее, если случится что-то ужасное. Ничего опасного не происходило: никаких посторонних звуков, кроме птичьих криков, лягушачьего кваканья и жужжания насекомых, ничего подозрительного, кроме тумана и теней, однако от этого становилось только хуже. Старшина Тэчлиоров не боялся противника, которого видел; самой страшной угрозой для него был невидимый, неизведанный враг, а еще собственные мысли.