Эра жаворонка(СИ)

От мысли, что он такой не один, Вуку стало легче. Он вернулся к уравнению нелокальности и даже радостно хлопнул себя по лбу - ему показалось, что смысл непокорного коэффициента был найден. В волнении Янко пробежался по стенам - притяжение в целях экономии вырубили, - и вдруг к горлу его подкатил ком. Вук, зажимая рот рукой и еле сдерживая позывы, бросился в гальюн, где и отторг съеденный час назад ужин.

- Ничего не понимаю, - растерялся второй пилот, штатный врач экспедиции. - По приборам ты здоров, как бык. Тебя не должно тошнить.

- И рекордер я не пользовал, - почесал в затылке сбитый с толку Янко. - Ерунда какая-то.

Тимофеев уложил его под капельницу, и рвота после ещё одного приступа прекратилась.

За четверть часа до разборки согласно инструкции командир корабля отключил гравитацию и волновые сканеры, скорректировал маршрут автопилота. Потом, следуя всё тем же правилам, устроился в кресле и расслабился. Прямо перед его носом повисла Белка, склонив голову на бок, как обычно это делают собаки, когда обнаруживают что-либо любопытное.

- Иди уже отсюда, - вздохнул Вук. Белка испарилась, но вместо неё возник Хиппи - щенок, подаренный Вуку на юбилейные десять лет. Хиппи, шкодливая забияка-болонка мужеского полу, прожила пятнадцать лет и была, как считал Янко, лучшим другом детства.

От пристального влюблённого взгляда пёсика Вуку стало не по себе. Видение, болтавшееся перед ним, превосходило тридиграмму и даже холограмму. Пилот щупал воздух, рука просачивалась сквозь щенка, но некоторая плотность ощущалась. Хиппи обретал совершенно немыслимую реальность.

- Минутная готовность, - пропел подсказчик и начал обратный отсчёт.

Янко улыбнулся - если сборка не удастся, по крайней мере, с ним до конца будет верный Хиппи. Как в древние времена - пёс при рыцаре. И как рыцаря, оглушённого ударом меча по шлему, его вдруг мотнуло, выбило искры из глаз, заставило судорожно вздохнуть и поперхнуться.

- Чего-то эти физики не досчитывают, - пробубнил справа Сергей. - По приборам у нас была минутная задержка дыхания. Интересно, почему?

Вук приподнялся:

- Всё что ли?

Он мог и не спрашивать. Он знал, что всё. Ему были знаком удар по шлему - в центре подготовки они не раз отрабатывали пережитые ощущения, смоделированные по записям с рекордеров предыдущих тенерийцев. Вуку стало обидно: гигантский прыжок сквозь пространство - и столь незначительные переживания.

Тимофеев ринулся к Аквинскому, чтобы проверить, как тот перенёс сеанс нелокальности, склонился над клеткой и неожиданно громко затрубил:

- Мать моя биология! Это что ж такое выходит? Где ж хомяк?

Янко, броском нырнувший к подопытной гвардии напарника, остолбенел. В клетке для хомяка, тесно прижавшись друг к другу и нахохлившись, сидели Хиппи и белая крыска-капуцин.

- На Шпульку похожа, которая у твоей дочки на снимке.

- Это она и есть, - мрачно промолвил Сергей. - Вон у неё зуба одного не хватает. Сломала о клетку полгода назад... А пёс... Чёрт возьми, а что это за пёс?

- Это мой щенок, - пояснил Вук, потирая руки от радости. - Из детства. Я, Серёга, кажется, понял уравнение Белла-Клаузера.

Глава 3. Тенера

Появление в иллюминаторе "Симурга" огромной рыжей планеты наблюдали четверо: Вук, Сергей, Хиппи и Шпулька. Последние двое - с явным, непритворным интересом. Тенера приближалась, разбухая в размерах, предъявляя картины горных хребтов и пыльных впадин. Рельеф поминутно скрывался под паутиной разметанных циклонов, и если бы не ржавый цвет, создавалась бы иллюзия возвращения на Землю.

Размеры Тенеры и Земли практически совпадали: Ledoux 968 Cc имела диаметр 1.3 земного, ускорение свободного падения на поверхности - 1.2. Нехитрые подсчеты показывали, что Тенера была примерно в два раза тяжелее Земли. Обнаруженные вода и кислород внушали оптимизм относительно перспектив освоения, а наличие флоры и нехитрой фауны - полтора десятка полу-грибов, полу-червей - этот оптимизм питало и укрепляло.

- Хиппи, место! - строго приказал Вук. Щенок мельтешил у него перед глазами, бестолково тыкаясь то в обшивку, то в мебель, то в хозяина. Место для Хиппи определили в углу между спальной капсулой и стенкой корабля, бросили туда символический коврик, он же свитер первого пилота, привязанный за рукава к креплениям изголовья. Хиппи с восторженным рвением бросился к импровизированной лежанке, но тут же, развернувшись, метнулся обратно к иллюминатору.

- При посадке привяжем его к креслу, - сказал Тимофеев, - а пока пусть летает.

- Будем садиться, я его к себе в капсулу возьму, - возразил Янко. Тимофеев пожал плечами. Он до сих пор не мог оправиться от шока, вызванного появлением двух лохматых существ.