Эра жаворонка(СИ)

Хиппи по породе был самой примитивной болонкой. Вуку никогда сей факт не нравился. Болонка - что-то визгливое, глупое, с бантиком на загривке. Пёс мальчика должен был быть серьёзной собакой, не какой-нибудь там бабкиной любимицей. Поэтому в первую же минуту, когда отец распахнул куртку, вытащил забавного малыша с бело-серыми кудряшками и сообщил, что это болонка, Вук решительно воспротивился. "Это не болонка, - заявил он, - болонка - девочка. А раз это мальчик, то, значит, болон". "Баллон? - рассмеялась мама. - А что? Похож. Вот какие бочка". Так и прижилось - баллон Хиппи. С тех пор пёсик успел вырасти, отбегать своё, состариться, а затем тихо умереть у Вука на руках. Успел даже подзабыться в хлопотах по продвижению себя в этом мире. И явиться нежданно - в виде безбашенного эксперимента.

Пока "Симург" наматывал витки на орбите, пилоты тщательно готовились к посадке. Газо- и почво-анализаторы, щупы, антенны, трансляторы и прочая аппаратура погружалась в переносные контейнеры, расчехлялись челнок-вездеход и челнок-везделёт, стерилизовалась тара для тенерийских эндемиков. Во время всех этих манипуляций крыса Шпулька важно восседала на плече Сергея, прячась порой под воротником, и Тимофеев периодически вдруг словно зависал, осматривая крыску и опустевшую клетку Аквинского. Он рассеянно слушал объяснения товарища о физической сущности нелокальности и о свойствах пространственно-временного континуума, он кивал головой в ответ на пламенную речь о смысле коварного коэффициента в уравнении Белла-Клаузера, но, как видел Вук, шло это мимо его сердца, и возникновение питомца Вука с дочкиным питомцем воспринималось им как чудо.

Спустя час после выхода на парящий маршрут, Янко разглядел на поверхности планеты ровные, идеальной формы круги. Внутри кругов ничего не было, и что они очерчивали - понять было невозможно.

- Тебе известно о них? - спросил Вук Сергея, стыдясь того, что плохо изучал тенерийскую географию.

- Первый раз вижу, - покачал головой Тимофеев. - У меня по естествознанию Тенеры высший балл, не было там такого.

Вук готов был поклясться, что он различает колыханье деревьев (травы? фрактальных конструкций природного происхождения?), редкие группки которых мелькали то там, то сям между кругами, потом одёргивал себя и критически хмыкал - с такой-то высоты! Впрочем, солидная доля уверенности в том, что это не иллюзия, прочно обосновалась в его душе. Зрительный эффект увеличительного стекла наблюдался и на земной орбите. Это отмечали даже на заре космонавтики - в конце двадцатого века. Может, всё дело в атмосферной линзе, словно бы приближающей изображение к глазу пилота?

Величаво проплыла горная гряда, рассекающая траекторию "Симурга" надвое. Хребет тянулся через весь континент и внезапно обрывался у кромки серого моря. Места за хребтом были уже исследованы. Там стояли маяки, обозначающие оборудованную взлётно-посадочную площадку. И там, в герметично закупоренных цистернах, хранился запас жизни - сжиженный кислород, очищенная вода, продовольствие, топливо. "Симург" нёс на борту свою лепту для общей кладовой - новейшую установку для выработки воздуха и некоторое количество топлива. Восьмой тенерийской экспедиции предстояло разведать территории и определить место для ещё одной, будущей базы - по другую сторону гигантской горной системы, хребта Курта Гёделя.

За горами необычные круги пропали. Корабль вновь отдрейфовал к огромной равнине у подножья хребта, но кругов, как ни вытягивали шеи и напрягали глаза, ни Вук, ни Сергей более не видели. Исчезла из поля зрения и качающаяся на ветру растительность, для обзора предлагались лишь картины, неоднократно виденные пилотами при подготовке к полёту, картины, записанные на камеры предыдущими тенерийскими партиями.

Командир экипажа проследил, как тает в пене облаков долина кратеров, и отдал приказ на снижение. Автопилот принялся подсчитывать оптимальную кривую посадки, после чего сообщил, что достижение точки отрыва от орбиты спрогнозировано три двадцать пополудни. Земные пополудни, разумеется.

Крысу пристроили в бывшую обитель Хомы Аквинского, собаку первый пилот крепко прикрепил к груди самоклеящейся лентой. После посадки щенка стошнило, и робот-мусорщик долго елозил, прибираясь за неженкой. Хиппи деловито его облаивал, пока Вук сам не гавкнул на пёсика.

Пробный выход в свет предприняли на следующие земные сутки. Роботы-разведчики вернулись с информацией, не противоречащей ожидаемой: ни сила тяжести, ни газовый состав атмосферы, ни уровень радиации, ни сейсмическая обстановка за полгода, прошедшие после седьмой экспедиции, не изменились. И славно. Ритуал был соблюдён, настала очередь человека.