Эра Зигмара: Омнибус

Ванд ничего не сказал о тревожных видениях — Вратах в бездну, пирамиде черепов. Однажды он захочет это сделать, а пока его разум уже обращался к грядущей кампании. Ему придётся убедить Иону в своей правоте до того, как грозовое воинство начнёт новое наступление, а это будет нелегко. Наконец, они поднялись на вершину лестницы. Над ними вздымалась арка, очистившаяся от бушевавшего на ней огня. Воздух гудел от разрядов, а по краям её мерцали молнии, но лишь глубоко въевшиеся пятна крови на камнях указывали на размах произошедшей битвы. Воздух пах пеплом и всепроникающим медный привкусом. На горизонте виднелись огромные груды костей, словно дрожащие в лучах рассветного солнца, а за ними вздымались смутные очертания ещё более огромных башен. Иона помедлил и криво ему усмехнулся.

— Знаю, ты хочешь мне о чём-то рассказать. Но сначала, лорд, тебе стоит подумать о том, чего мы добились в эту ночь.

— И чего же мы добились, Склепорождённый? — спросил Ванд, наконец ощутивший как после долгого боя его охватывает усталость. — Мы завоевали выжженную пустошь. Пусть мы и повергли великое зло, но пришли мы слишком поздно.

— Возможно, — кивнул Иона. — А возможно и нет. Пойдём, я хочу тебе кое-что показать.

Всю эту жуткую ночь они не осмеливались двигаться. Люди цеплялись за камни и съёживались, словно надеясь как-то продавить себе путь вглубь, прочь от опасности. Горело само небо, терзаемое серебристым и медным огнём, скалы стенали и раскалывались.

Из всех испытанных ею страхов этот был самым сильным. Калья давно свыклась с тем, что её жизнь оборвётся в кровавой схватке, но всё было иначе — казалось, что весь мир повис на грани и погибает, что он погружается в вопящий вихрь безумия.

Сначала она обрадовалась, видя, как бегут налётчики, но потом увидела, от чего они бежали. Принесённые грозой были, несомненно, демонами, сошедшими с пылающих небес, чтобы причинять страдания смертным. Их лица были ужасными золотыми масками, не отражавшими ничего, и у них было страшное оружие из огня и стали. Каждый из них был гораздо выше человека, а голоса существ были резкими и скрежещущими.

Остальные люди её племени дрожали от ужаса при виде столкновения невообразимо огромных армий. Их долгое бегство через дельту закончилась на холме среди трёх башен, слабая надежда Кальи сдержать погоню в развалинах обернулась ничем.

Но постепенно ход битвы изменился. Калья видела, как демонические создания сражаются с налётчиками, а затем против пришедшей за ними огромной орды. Битва бушевала в развалинах вокруг огромной арки, а про их холм все забыли.

Но это были не демоны. Она поняла это, наблюдая отчасти завороженно, отчасти с ужасом. Пусть они и внушали страх, но это была не притупляющая разум жуть отродий эфира, но чистый страх, рожденный лишь их яростью в бою и воинственностью. И они были храбрыми, поразительно храбрыми, когда бросались прямо в сердце огромной орды через равнины. Долгое время казалось, что они отрезаны, что их вот-вот захлестнут, что они обречены умереть среди развалин, которые так доблестно пытались защитить. В какой-то момент Калья вскочила на ноги, готовясь броситься в бушующую адскую битву и помочь им своим клинком.

Сван удержал её.

— Ты сошла с ума? — прошипел он. — Пусть истребляют друг друга!

Но это была не просто одна из бесконечных распрей между соперниками, но нечто новое, нечто, чего никто никогда не видел прежде. Она продолжала смотреть, отчаянно желая принесённым грозой победы даже тогда, когда их гибель казалась неизбежной. И когда Врата открылись, и из них вышло второе великое золотое воинство, Калья еле сдержала ликующий крик, распирающий её изнутри, готовый вырваться наружу.

После этого битва стала лишь яростней. Гремела буря, свет стал почти ослепительным. Она не видела конца, ведь грохот и неистовство стихий, наконец, заставили её скрыться в скромном каменном прибежище, съежиться, словно младенец, зажимая руками уши.

А потом, когда орда была разбита, битва пришла и к ним. Некоторые из воинов владыки бежали в их сторону, потому Калье и остальным пришлось взяться за оружие оцепеневшими пальцами. Она убила одного из кровавых воинов, застав врасплох, когда тот перемахнул через стену, но другие окружили Калью, их клинки сверкнули в свете факелов.

Она прошипела проклятье и приготовилась умереть так яростно, как могла, когда внутрь ворвался один из золотых рыцарей. Он двигался иначе, чем его враги — его молот кружился так, что глаз не мог уследить за ним, круша и калеча каждым ломающим кости ударом. Не убитые им бежали, скрывшись во мраке, неся на себе смертельные раны. А затем воин со скрытым лицом повернулся к Калье, подняв молот и на неё.

Женщина слишком устала и не могла бежать. Она стояла неподвижно под хлещущим дождём, вода стекала с зажатого в руке тупого ножа. Безликий убийца медлил, он явно сомневался в чём-то. Остальные люди из племени, рассеянные атакой кровавых воинов, отступали, поражённо смотря на принесённого грозой, и, как и Калья, были слишком ошеломлены.