Эра Зигмара: Омнибус

Тарс оставил несколько отрядов Вершителей и Освободителей на страже во дворе, а остальных повёл глубже в руины. На пути в огромный зал им попалось ещё больше костей, которые валялись то тут, то там. Вход был сооружен из тяжелых каменных плит, декорированных всё теми же символами солнца, луны, комет, падающих звёзд. Все они были аккуратно были высечены на поверхности скалы.

Проходя мимо, Тарс провел пальцами по одному из символов, испытывая дежавю.

— Что это за место? — спросил он, глядя на потрескавшуюся фреску на крыше, изображающую огромное поле звёзд и чёрную фигуру с косой в капюшоне, собирающую обильный урожай.

— Возможно, обсерватория, — сказал Рамус, осматриваясь, — Это место напоминает мне о некоторых похожих в Нихилиадских горах. Есть места, где звездочёты и звездопоклонники предаются наблюдениям за ночными небесами. Это место расположено на возвышенности в долине, это идеальное место, что всматриваться в небеса.

— Возможно, но зачем? — сказал Тарс. — Звёзды в этом Царстве все кривые, а ночное небо перевёрнуто.

— Так было не всегда. — заметил Рамус. Он указал на странный резной орнамент на стене. Тарс понял, что он напоминает ему звёздное небо, запечатленное на фреске над ними. — Я подозреваю, что именно так выглядели звёзды до пришествия Хаоса.

— И они будут такими вновь. — ответил Тарс. — Туда.

Он указал молотом на коридор.

— Центральная комната.

Он двинулся сквозь арку в конце зала в центр обсерватории. Несмотря на внушительный фасад, обсерватория была на деле одной большой комнатой.

Центральная комната была огромной, ещё размера было достаточно чтобы вместить сотни людей. Высокие сводчатые потолки были изогнуты вверх, смыкаясь на открытом небу круге из камня. Там сидели вороны, заглядывающие в просвет на Грозорожденных. Огромное возвышение находилось в центре комнаты, непосредственно под каменным кругом. Круговая лестница вела вверх в большой планетарий, похожий на колесо, выполненный из чёрного железа и выполнен в форме солнца. Планетарий был больше трех взрослых людей, его огромные кольца простирались наружу, таким образом, что свет падавший сверху проходил через дырки в кольцах, образуя странные тени.

Рамус взглянул на планетарий.

— Снова звёзды, — сказал он, голос его разнесся по комнате. — Дыры в железе, соотносятся с аналогами на стене. Это было предназначено для созерцания.

Его голос звучал почти тоскливо.

— Теперь ничего не осталось, кроме нескольких любопытных вещей. — сказал Тарс, оглядываясь.

Как и снаружи, внутри комнаты были разбросаны кости и разбитые части доспехов. Все стены были покрыты выцветшими росписями и зарослями лишайника, кроме одного места, где глубоко в стену был воткнут меч. Сухие части лишайника покрывали пол под клинком, а сталь покрылась трещинами там, где касалась камня. Клинок беспокоил его. Он чувствовал, что покрылся мурашками, хотя и не мог понять почему.

— Нужно идти. Я ошибся — тут нет ничего интересного. — сказал он.

— Подожди, Тарс. Глянь на планетарий. — отозвался Рамус. Тарс взглянул на возвышение и вгляделся туда, куда указывал Реликтор. Он пораженно моргнул. Что-то было поймано в кольцах. Нет, не поймано — заперто. Он не увидел этого, т. к. раньше оно было скрыто кольцами. Но теперь препятствий его взгляду не было.

Он быстро вскарабкался на возвышение, Рамус не отставал.

— Это человек. — сказал Тарс.

— Живой? — спросил Рамус. Грозорожденные собрались вокруг возвышения, их любопытство было понятно, ибо, возможно, кто из них был жителем этого Царства в дни до их Перековки. Возможно, что некоторые из них погибли, защищая одну из здешних цитаделей.

— Я так не думаю, — сказал Тарс тихонько. Планетарий сдвинулся, тихо поскрипывая кольцами, позволяя солнечному свету течь сквозь дыры в железе. Тело держалось за счёт медных шипов, вбитых через запястья в одно из колец, что заставляло тело вращаться с одним из них. Сухая кровь покрывала мраморную кожу его рук и головы, окрашивала богатые доспехи, надетые на тело и ноги. Руки и лицо покрывали многочисленные раны. Его доспех нёс отметины многих ударов. Рваная мантия лежала под телом, как будто её оторвали от неё и выбросили в гневе. От тела несло кровью и смертью, а хищные черты его лица несли на себе слабость.

Что-то в этом мёртвом лице привлекло внимание Тарса. Оно не было ему знакомо, но он чувствовал, что видел его ранее. "Был ли ты здесь, когда в последней битве, я доказал Зигмару, что достоин. Но это было невозможно, ибо прошли столетия." — подумал Лорд-Целестиант.

— Помогите передвинуть кольца. — Тарс схватился за внешнее кольцо и начал толкать его назад, остальные последовали его примеру. Метал заскрипел, и конструкция сдвинулась. — Нужно вытащить его оттуда, — сказал он, обращаясь к Рамусу, — Кем бы он ни был, никто не заслуживает такой судьбы.

Рамус не ставил его приказ под сомнение, и вместе двое Грозорожденных Вечных умудрились сдвинуть древний механизм, получив доступ к висящему на кольцах телу.